Произведения Кира Булычёва
Цикл "Гусляр"
Навигация по страницам: 1 2
Ретрогенетика
/>- Эх, товарищ Ложкин, - в голосе Хаты звучало сострадание. - Выкогда-нибудь думали, что мы имеем с мамонта?
- Не думал. Не было у меня мамонта.
- С мамонта мы имеем шерсть. С мамонта мы имеем питательное мясо,
калорийное молоко и даже мамонтовую кость...
- Но главное, - воскликнул Минц, - бесстойловое содержание! Круглый год на
открытом воздухе, ни тебе утепленных коровников, ни специальной пищи. А
подумайте о труднодоступных районах Крайнего Севера - мамонт там
незаменимое транспортное средство для геологов и изыскателей.
Прошло еще три месяца.
Однажды к дому N 16 по Пушкинской, где проживал Лев Христофорович,
подъехала сизая "Волга", из которой вышел скромный на вид человек средних
лет в дубленке. Он вынул изо рта трубку, поправил массивные очки,
снисходительно оглядел непритязательный двор, и его взгляд остановился на
Ксении Удаловой, которая развешивала белье:
- Скажите, гражданка, если меня не ввели в заблуждение...
- Вы корреспондент будете? - спросила Ксения.
- Вот именно. Из Москвы. А как вы догадались?
- А чего не догадаться, - ответила Ксения. - Восемнадцатый за неделю.
Поднимитесь на второй этаж, дверь открыта. Лев Христофорович отдыхает.
Поднимаясь по скрипучей лестнице в скромную обитель великого профессора,
журналист бормотал: "Шарлатанство. Ясно шарлатанство. Вводят в заблуждение
общественность..."
- Заходите, - откликнулся на стук профессор Минц. Он в тот момент отдыхал,
а именно: читал "Химию и жизнь", слушал последние известия по радио,
смотрел хоккей по телевизору, гладил брюки и думал.
- Из Москвы. Журналист, - сказал гость, протягивая удостоверение. - Это вы
тут мамонтов разводите?
Журналист сказал это таким тоном, словно подразумевал: "Это вы водите за
нос общественность?"
- И мамонтов, - скромно ответил профессор, прислушиваясь к сообщениям из
Канберры и радуясь мастерству лучшего в сезоне хоккеиста.
- С помощью... - журналист извлек из замшевого кармана записную книжку, -
ретро, простите, генетики?
Доверчивый Минц не уловил иронии в голосе журналиста.
- Именно так, - сказал он и набрал из стакана в рот воды, чтобы обрызгать
брюки.
- И есть результаты?
Минц провел раскаленным утюгом по складке, поднялось облако пара.
- С этим надо что-то делать, - сказал Минц. Он имел в виду брюки и
ситуацию в Австралии.
- И все-таки, - настаивал журналист. - Можно взглянуть на ваших мамонтов?
- А почему бы и нет? Они в поле пасутся. Добывают корм из-под снега.
- Ясно. А еще каких-нибудь животных вы можете вывести?
- Будете проходить мимо речки, - сказал Минц, - поглядите в полынью. Там
бронтозавры. Думаем потом отправить их в Среднюю Азию для расчистки
ирригационных сооружений.
В этот момент в окно постучала длинным, усеянным острыми зубами клювом
образина. Крылья у образины были перепончатые, как у летучей мыши.
Образина гаркнула так, что зазвенели стекла и форточка сама собой
открылась.
- Не может быть! - сказал журналист, отступая к стене. - Это что такое?
Мамонт?
- Мамонт? Нет, это Фомка. Фомка-птеродактиль. Когда вырастет, размахнет
свои крылья на восемь метров.
Минц отыскал под столом пакет с тресковым филе, подошел к форточке и
бросил пакет в разинутый клюв образине. Птеродактиль подхватил пакет и
заглотнул, не разворачивая.
- Зачем вам птеродактиль? - спросил журналист. - Только людей путать.
Он был уже не так скептически настроен, как в первый момент.
- Как зачем? Птеродактили нам позарез нужны. Из их крыльев мы будем делать
плащи-болоньи, парашюты, зонтики, наконец. К тому же научим их пасти овец
и охранять стада от волков.
- От волков? Ну да, конечно... - Журналист прекратил расспросы и вскоре
удалился.
"Возможно, это, до определенной степени, и не шарлатанство, - думал он,
спускаясь по лестнице к своей машине, - но, по большому счету это все-таки
шарлатанство".
Весь день до обеда корреспондент ездил по городу, издали наблюдал за
играми молодых мамонтов, недовольно морщился, когда на него падала тень
пролетающего птеродактиля, и вздрагивал, заслышав рев пещерного медвежонка.
- Нет, не шарлатанство, - повторял он упрямо. - Но кое в чем хуже, чем
шарлатанство.
Весной в журнале, где состоял тот корреспондент, появилась статья под
суровым заглавием:
"ПЛОДЫ ЛЕГКОМЫСЛИЯ"
Нет смысла передавать опасения и измышления гостя. Он предупреждал, что
новые звери нарушат и без того неустойчивый экологический баланс, что
пещерные медведи и мамонты представляют опасность для детей и взрослых. А
в заключение журналист развернул страшную картину перспектив ретрогенетики:
"Безответственность периферийного ученого и пошедших у него на поводу
практических работников гуслярского животноводства заставляет меня бить
тревогу. Эксперимент, не проверенный на мелких и безобидных тварях (жуках,
кроликах и т.д.), наверняка приведет к плачевным результатам. Где гарантия
тому, что мамонты не взбесятся и не потопчут зеленые насаждения? Что они
не убегут в леса? Где гарантия тому, что бронтозавры не выползут на берег
и не отправятся на поиски новых водоемов? Представьте себе этих рептилий,
ползущих по улицам, сносящих столбы и киоски. Я убежден, что птеродактили,
вместо того, чтобы пасти овец и жертвовать крыльями на изготовление
зонтиков, начнут охотиться на домашнюю птицу, а может быть, на тех же
овец. И все кончится тем, что на ликвидацию последствий непродуманного
эксперимента придется мобилизовать трудящихся и тратить народные
средства..."
Статья попалась на глаза профессору Минцу лишь летом. Читая ее, профессор
лукаво улыбался, а потом захватил журнал с собой на открытие межрайонной
выставки.
Центром выставки, как и следовало предполагать, был павильон
"Ретрогенетика". Именно сюда спешили люди со всех сторон, из других
городов, областей и государств.
Пробившись сквозь интернациональную толпу к павильону, Лев Христофорович
оказался у вольеры, где гуляли мамонты.
Было жарко, поэтому мамонты были коротко острижены и казались поджарыми,
словно собаки породы эрдельтерьер. У некоторых уже прорезались бивни.
Птеродактили сидели у них на спинах и выклевывали паразитов. В круглом
бассейне посреди павильона плавали два бронтозавра. Время от времени они
тяжело поднимались на задние лапы и, прижимая передние к блестящей груди,
выпрашивали у зрителей плюшки. У кого из зрителей не было плюшки, кидали
пятаки.
Здесь, между вольерой и бассейном, Минц увидел Ложкина и Хату и прочел
друзьям скептическую статью.
Смеялись не только люди. Булькали от хохота бронтозавры, трубили мамонты,
а один птеродактиль так расхохотался, что не мог закрыть пасть, пока не
прибежал служитель и не стукнул весельчаку как следует деревянным молотком
по нижней челюсти.
- Неужели, - сказал профессор, когда все отсмеялись, - этот наивный
человек полагает, что мы стали бы выводить вымерших чудовищ, если бы не
привили им генетически любви и уважения к человеку?
- Никогда, - отрезал старик Ложкин. - Ни в коем случае.
Птеродактиль, все еще вздрагивая от смеха, стуча когтями по полу, подошел
к профессору, и тот угостил его конфетой. Маленькие дети по очереди
катались верхом на мамонтах, подложив под попки подушечки, чтобы не колола
остриженная жесткая шерсть, бронтозавры собирали со дна бассейна монетки и
честно передавали их служителям. В стороне скулил пещерный медведь, потому
что его с утра никто не приласкал.
... В тот день столичного журналиста, неудачливого пророка, до полусмерти
искусала его домашняя сиамская кошка.
(с) , 1975, 1990.
(с) "Госснаб СССР. Тиман", 1990.
(с) Дизайн Дмитрий Ватолин, Михаил Манаков, 1998.
(с) Набор текста, верстка, подготовка Михаил Манаков, 1998, 1999.
(с) Корректор Андрей Верзаков, 1999.
Тексты произведений, статей, интервью, библиографии, рисунки и другие
материалы НЕ МОГУТ БЫТЬ ИСПОЛЬЗОВАНЫ без согласия авторов и издателей.
Навигация по страницам: 1 2