Произведения Кира Булычёва
Цикл "Гусляр"
Пойми товарища!
РассказНаписан - 6-12.12.1982
В прошлом году в Великом Гусляре много говорили о том, что местная
футбольная команда "Лесообработчик" имеет шансы попасть во вторую лигу.
Некоторые полагали, что причина успехов гуслярской команды кроется в том,
что она перестала опираться на варягов, а привлекла в свои ряды
талантливую местную молодежь, другие уверяли, что заслуга в том нового
тренера Храбродеева, выпускника областных курсов, патриота родного края,
который сам вырос на Пушкинской улице над рекой Гусь, здесь играл на
травяной лужайке, отсюда сделал шаг в большой спорт и играл в первой лиге
в составе костромской команды.
По мере того как "Лесообработчик" совершал медленное восхождение по
ступенькам турнирной таблицы, разгромив тотьминскую "Стрелу", смешав с
пылью (окончательный счет встречи 7:0) "Восход" из Лесного Бора и
добившись почетной ничьей с вологодским "Водником", трибуны гуслярского
стадиона все теснее наполнялись болельщиками. Сборы были столь велики, что
всей команде заказали импортную форму. Даже те горожане, которые и не
подозревали ранее, что футбол уже добрался и до Великого Гусляра, стали
останавливать на улице знакомых вопросом:
- Как травма у Ниткина?
Или еще проще, фамильярнее:
- Володя не хромает?
Ниткин был нужен, очень нужен в решающих боях. Настолько нужен, что когда
из Котласа приехал охотник до чужих талантов тренер-администратор
Прибытков, его выследили, вываляли в смоле и перьях и с позором вынесли из
города. Правда, Ниткин был выше подозрений.
Даже профессор Минц, равнодушный к футболу, что неудивительно, так как
знаменитый изобретатель был поглощен глубокими проблемами и ему было
трудно выкроить время для посещения стадиона, заинтересовался успехами
гуслярской команды. Это не означает, что Лев Христофорович ничего в
футболе не понимал. Он разбирался в нем не хуже нормального болельщика,
так как, работая и размышляя, любил включать телевизор и краем глаза
наблюдать за кипением страстей на зеленом ковре стадиона. А если учесть,
что у Льва Христофоровича фотографическая память, можно понять, почему он
знал по фамилиям всех игроков высшей лиги, звезд итальянского футбола и
даже игроков швейцарской команды "Грассхопперс".
Так вот, в пятницу вечером, день был серенький, прохладный, к Минцу зашли
его соседи Корнелий Удалов и Саша Грубин. Они собирались на стадион и
предложили Льву Христофоровичу разделить с ними компанию. Лев
Христофорович вздохнул, с некоторым сожалением отложил стенограмму
конференции в Касабланке по вопросу о контактах с внеземными
цивилизациями, обесточил компьютер, пригладил блестящую лысину, натянул
замшевый пиджак, застегнул его на тугом животе и сказал:
- В путь, друзья!
Чем ближе они подходили к стадиону, тем гуще становилась толпа. Дорожки
парка, на краю которого стоял стадион "Лесные дали", были залиты сплошным
потоком людей, которые отказались от телевизора, рыбалки, охоты, домино,
чтения, стирки, мытья посуды ради того, чтобы поддержать земляков.
Пришлось минут двадцать стоять в очереди к кассе, но так как наплыв
зрителей был невиданным, а кассирша одна, за три минуты до начала матча
директор стадиона велел пускать всех без билетов. Место нашли с трудом, в
последнем, двенадцатом ряду.
Команда "Солевар" из Мыльниц уже разминалась на ровном, зеленом,
вытоптанном лишь у ворот поле. За воротами "Солевара" устроился Миша
Стендаль, корреспондент "Гуслярского знамени" с фотоаппаратом, а его
коллега из мыльницкой районной газеты маялся за воротами
"Лесообработчика", так как фотографов интересуют лишь голы, забитые в
чужие ворота.
Вскоре под аплодисменты и приветственные крики трибун на поле выбежала
команда "Лесообработчик". Зрители знали всех игроков в лицо, и появление
Ниткина, как всегда бодрого и подтянутого, очень обрадовало гуслярцев.
Тренер Храбродеев, а также запасные игроки, начальник команды и два
мецената с лесокомбината уселись на лавочку недалеко от кромки зеленого
поля. Судила матч бригада из Архангельска - судьи строгие, неподкупные.
Свисток возвестил о начале футбольного матча.
С первых же минут команда "Лесообработчик" начала давление на ворота
соперника. Проходы крайних нападающих гуслярской команды Ниткина и Ефимова
Семена были острыми и опасными для ворот соперника, и, если бы не
неточность завершающих ударов, счет был бы открыт на первых же минутах. По
всему было видно, что "Солевар" избрал выездную, защитную модель игры,
рассчитывая на контратаки. Однако защита "Лесообработчика", в первую
очередь Ефимов Семен, свободный защитник и капитан команды, умело
прерывали навесные передачи соперников, и усилия мыльницких футболистов
выдыхались на дальних подступах.
На восемнадцатой минуте первого тайма за снос Ниткина судья назначил
штрафной в трех-четырех метрах от штрафной площадки "Солевара". Пробил сам
пострадавший. Мяч был направлен в левый верхний угол ворот, однако
пролетел рядом со штангой. Болельщики горячо поддерживали усилия
"Лесообработчика", стадион неоднократно взрывался аплодисментами, и порой
слышались ободряющие крики. В общем гуле тонули выкрики группы болельщиков
из Мыльниц, которые приехали на матч на специальном автобусе и привезли
большой транспарант "Солевар" - победа". Понятно, каким взрывом возмущения
был встречен прозвучавший в момент относительной тишины возглас одного из
болельщиков "Солевара": "Насыпем соли на хвост бревну!" Неумное прозвище
"бревно" было придумано для "Лесообработчика" болельщиками из Мыльниц.
Если бы дело ограничивалось лишь выкриками и свистом, об этом не стоило бы
писать художественное произведение. Однако вскоре начала складываться
драматическая ситуация. Дело в том, что команда из Мыльниц также сохраняла
теоретические шансы на выход во вторую лигу, и, как бы ни ничтожны были
эти шансы по сравнению с вполне оправданными надеждами гуслярских
болельщиков, "Солевар" не намерен был уступать. А так как реальных шансов
победить в честной борьбе у команды не было, противники "Лесообработчика"
прибегали к запрещенным приемам.
Особенно доставалось неутомимому Ниткину, и без того лишь недавно
оправившемуся после тяжелой травмы. По крайней мере трижды в течение
первого тайма защитники гостей валили его с ног, грубо толкали и норовили
пробить щитки носками бутс. Ниткин, будучи мужественным спортсменом,
поднимался с земли, бил очередной штрафной и вновь занимал место в боевых
порядках команды.
Иное дело болельщик. Он громко требовал, чтобы судья проявил, наконец,
строгость к злостным нарушителям спортивной этики.
Среди разгневанных гуслярцев не последним был Лев Христофорович. Он даже
покраснел от возмущения.
- Таким не место на поле! - кричал он. - Мне стыдно за поселок Мыльницы!
Многие его понимали и поддерживали. Но положение изменилось после того,
как защитник "Лесообработчика" Ефимов Семен, движимый гневом против
неспортивного поведения соперников, снес у самой штрафной площадки
нападающего гостей.
Сначала стадион взорвался аплодисментами, так как усмотрел в том
справедливое отмщение. Но неумолимый судья, ничего не понимавший в
справедливости, показал Ефимову Семену желтую карточку.
Удалов, Грубин и прочие соседи Льва Христофоровича громким свистом осудили
решение судьи, и их можно понять. Но Лев Христофорович вдруг громко сказал:
- Грязный футбол, всегда грязный футбол! Независимо от того, кто прибегает
к таким махинациям. Как честный человек я категорически протестую против
того, чтобы превращать красивую, артистичную игру в костоломание. Разве
нам интересен результат встречи, если мы узнаем, что молодому, полному сил
человеку сломали ногу или повредили мениск?
- Помолчи, лысый, - сказал сосед сверху.
Может, этим бы все и закончилось, но тут как назло Ефимов Семен,
возмущенный очередным грубым приемом защитника гостей, свалил того с ног
ударом локтя, за что был призван к судье.
Когда Ефимов Семен, понурив золотую шевелюру, медленно брел к судье, уже
запустившему руку в нагрудный карман, на стадионе воцарилась удрученная
тишина. Никто не хотел верить в самое страшное.
Но самое страшное произошло.
Красная карточка появилась из судейского кармана и, несмотря на стенания и
свист стадиона, несмотря на то, что гуслярские футболисты тесной толпой
окружили судью, молили его, просили, уговаривали, Ефимов Семен был
вынужден покинуть поле.
Судьи тоже люди. И очень разные. Бывают судьи обыкновенные. Эти всегда
вежливее ведут себя по отношению к хозяевам стадиона. Они понимают, что на
стороне команды еще несколько сот, а то и тысяч взволнованных мужчин,
которые не всегда могут совладать с чувствами. К тому же судья не лишен
тщеславия. Ему приятнее, когда его действиям бурно аплодируют, нежели
наоборот. Но бывает и иная категория судей, к которой, к сожалению,
принадлежал и судья того матча. Их принципиальность порой граничит с
мазохизмом. И чем более яростно их освистывают трибуны, тем упорней они
проводят в жизнь свою принципиальность, обрушивая всю тяжесть наказаний на
хозяев площадки. Порой кажется, стадион бросится с мест и растерзает
такого жестокого судью, а судья будто бы на это напрашивается.
Когда судья изгнал с поля Ефимова, гнев трибун, котор