Произведения Кира Булычёва
КОРА ИЗ ИНТЕРГПОЛА
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
АГЕНТ КФ
br />помощь. В любом случае это должно быть делом часов, в крайнемслучае дней.
Они погрузились в вездеход как раз тогда, когда вездеход ВосеньУ
уже отправился к подземелью. И если бы они задержались еще на
десять минут, то наверняка события приняли совсем иной оборот.
Если кто-нибудь мог бы поглядеть на город с птичьего полета, он
увидел бы, как один из вездеходов медленно пробирается прочь от
подземелья, в то время как другой приближается к нему.
Пока на Ар-А длилось это утро, в столице Пэ-У оно уже
превратилось в день.
Бесконечно усталый Ольсен поехал с пилотами в Школу Знаний. В
Школе Знаний, на отделении электроники, им обещали передать
приборы, которые можно использовать для восстановления связи.
- Ну ладно, - говорил Ольсен, споря с самим собой, -
допустим, они знали, что у меня в консульстве есть станция. И Пруг,
предусмотрительный донельзя, приказал подложить заряд...
Возможно?
- Возможно, - ответил Салиандри, - но почему тогда они не
взорвали вас с самого начала? Откуда им знать, в какой момент ваша
станция выйдет на связь с космосом? Нет, ваш ВараЮ прав - искать
надо на телефонной станции. Времени у них было мало, но до-
статочно. Город небольшой.
Школа Знаний была тыквой вдвое больше прочих. От нее тянулись
низкие бетонные корпуса лабораторий.
Профессора Школы Знаний в синих тогах с зубчатым знаком
Высокого Знания уже ждали их под боком тыквы. Профессорам при
этой церемонии делать было нечего, но сам факт обращения
Космофлота к Школе Знаний за помощью был символическим актом.
Школа Знаний была одним из наиболее твердых союзников
Галактического центра. Не будучи кланом, она ощущала себя кланом
нового типа - кланом без родственных связей, и для Школы Знаний
исчезновение археолога, который был ее гостем, было глубоким
оскорблением.
- Что это? - спросил один из пилотов. - У нас нет времени для
торжественных собраний.
- Нет, - сказал Ольсен, который лучше всех понимал, что
происходит. - Но если мы будем терпеливы, то получим все, что
нам надо.
Повелитель Школы Знаний, седые завитые усы которого, к вящему
изумлению пилотов, лишь чуть не доставали до пола, старый друг
Ольсена, встретил его с. распростертыми объятиями. Он рыдал и не
скрывал слез. Он был настоящим мужчиной - лишь женщины
скрывают слезы. Ольсен тут же прослезился. Как он потом объяснил
пилотам, сделал он это лишь для соблюдения этикета, но в самом
деле это было большим облегчением - что можно поплакать на
плече человека, который понимает глубину твоего горя и разделяет
это горе.
Затем всей процессией, очень напоминавшей похороны, только без
покойника, они проследовали в лаборатории.
Пилоты немало удивились, увидя богатства, что хранились без
действия, в расчете на будущие открытия и будущих местных
Ньютонов. Даже Ольсен не знал, что удалось накопить ученым
мужам на складах. И пока Ольсен в окружении стенающих
профессоров рассказывал о масштабах бедствия для него лично и
местной филологии и этнографии, пилоты, как мальчишки в мага-
зине игрушек, отчаянно и со всевозрастающим оптимизмом
копошились в гостеприимно открытых складах.
Когда часа через три перегруженная машина Ольсена,
сопровождаемая школьной колымагой, плелась к космодрому,
торжествующий Писаренко, второй помощник, сообщил консулу:
- Починим ли? Да мы из этого добра соорудим три рации.
Капитан "Вациуса" Инвуке высох еще более за последние часы.
Связь с Пэ-У прервалась, и все попытки вызвать планету ни к чему
не приводили. Он собрал на мостике своих помощников и штурманов
корабля.
- У консула Галактического центра, с которым я успел
поговорить, есть подозрение, что корабль "Шквал" уведен
похитителями к планете Ар-А в той же системе. Окончательной
уверенности у него нет. После этого сообщения связь прервалась по
неизвестной причине.
Помощники капитана и штурманы сидели неподвижно,
вытянувшись на низких стульях. Несмотря на то что крионцы любят
повторять, что они презирают условности и чужды этикету, в
обыденной жизни ими руководят строжайшие правила поведения,
которых они попросту не замечают и даже отрицают их существова-
ние. Поэтому ни один из штурманов (за исключением второго) и
помощников никогда не откроет рта, пока капитан корабля не
разрешит ему это сделать.
Они сидели неподвижно, как статуи, в своих одинаковых серых
мундирах со знаками Космофлота, вышитыми их женами, они сидели
под портретами великих капитанов планеты, одинаково худых,
серьезных и даже мрачных.
- У нас есть два пути: изменить курс и следовать к, планете Ар-А
либо продолжать движение к планете Пэ-У. Я полагаю, что нам
следует в этих обстоятельствах продолжать движение к планете Пэ-
У, стараясь вновь добиться с ней связи. Увод корабля к планете Ар-А
является на настоящий момент лишь допущением, причем
неподтвержденным. Выход же из строя второй рации за столь
короткое время говорит о злом умысле на самой планете Пэ-У.
Следовательно, там существует угроза жизни нашим товарищам. Так
что я предлагаю пока держать курс к планете Пэ-У. Надеюсь, я
высказался кратко и просто, а если у кого-нибудь есть возражения, и
я надеюсь на возражения и споры, то попрошу их высказать со всей
резкостью, свойственной нам. Решение тем более серьезно, потому
что, возможно, нам, гражданскому кораблю, придется... воевать.
Капитан замолчал и молчал ровно три минуты, потому что,
разумеется, никому не пришло в голову возражать капитану. Все они
были истинными демократами и презирали этикет и условности, и
потому без условностей и экивоков они были согласны со своим
капитаном. В ином случае им пришлось бы немедленно его
разжаловать.
Через три минуты собравшиеся одновременно поднялись,
поклонились капитану, поклонились портретам великих капитанов и
покинули капитанский мостик.
Андрей проснулся, вскочил, умылся, напился воды из маленького
крана, что был в каюте. Есть хотелось страшно.
Он бы сейчас с наслаждением поднял страшный скандал на весь
корабль, но отлично понимал, что никто этого скандала не услышит.
И вообще, помимо прочего, эта история ему порядком надоела.
Она могла бы показаться детской игрой, если бы от этого не
умирали. А ведь Пругу все это кажется совершенно справедливой
игрой - он не ощущает себя преступником или убийцей. Когда мы
говорим о детстве цивилизаций, то оно видно не только в
экономических и социальных законах, но и в психологии каждого
отдельного человека. Каждый человек каменного века остается
ребенком, сколько бы лет ему ни было. И реакции у него детские.
Это же надо - посвятить жизнь желанию стать царем! А потом?
Помереть на престоле? Разве это удобнее, чем в кресле без короны?
А ведь так, сказал он себе, нетрудно оправдать любого
первобытного злодея. Нет, сказал он себе, - объяснить.
Оправдывать или нет - не наша задача. Наше дело объяснить, а
объяснив, ликвидировать опасность. Хотя, пожалуй, за исключением
одного прискорбного случая, который стоил Андрею изгнания из
летного состава, ему еще не приходилось попадать в ситуации, в
которых он был бы столь бессилен.
И вот именно в этот печальный момент рассуждений голодного
Андрея замок щелкнул и вошел ДрокУ. Как к себе в каюту. Спокойно
и уверенно.
- Мне нужно с вами поговорить, - сказал он на космолингве.
- Откуда вы знаете галактический язык? - спросил Андрей.
- Я выучил, - сказал ДрокУ.
- Вы бывали в Галактическом центре?
- На стажировке, на курсах административного управления, -
сказал ДрокУ, - но, честно говоря, очень давно не приходилось
говорить. Четыре года я провел в горах и последний год рядом с
Пругом в столице. Практически одичал.
- Вы странный человек. Кто вы?
- Вы должны мне поверить. Мне ведь тоже пришлось скрываться,
пока я не убедился, что с вами можно иметь дело. Мое положение
куда более опасно, чем ваше. Если узнают, что я здесь говорю с
вами, Пруг убьет меня немедленно. Это я вам гарантирую.
- Так кто же вы?
- Я заместитель уважаемого ВараЮ, начальника городской
столичной стражи. Мое имя вам ничего не скажет, так что можете
продолжать звать меня ДрокУ.
- Что вы делали у Пруга?
- Вот видите, как соблазнительно допрашивать, - улыбнулся
ДрокУ. В его движениях, в облике присутствовала некая лень, но
происходило это от избытка силы, от умения быстро собраться и
превратиться в моток мышц. - Не прошло и трех минут, как вы
стали следователем. Отвечаю на ваш вопрос: Пруг давно смущал нас.
Он - наиболее яркая и энергичная фигура в горах. Мы решили
внедрить нашего человека, чтобы он всегда был рядом с Пругом.
Мне и пришлось стать таким человеком.
- И вы хотите сказать, что не заметили, как он планирует захват
корабля?
- Мы не всесильны. Он оказался хитрее. На этот раз. Но его
торжество недолго. Вы это знаете лучше меня.
- Мне трудно поверить, - сказал Андрей.
ДрокУ поднялся:
- Я не могу быть вам всегда полезен. Мне тоже хочется жить. Но,
пожалуй, завтра мы что-нибудь придумаем. Главное, чтобы они не
успели забраться в арсенал. Как вы думаете, скоро придет корабль
нам на помощь?
- Спросите что-нибудь полегче, - сказал Андрей.
- Спокойной ночи. Думаю, что Пругу я скоро понадоблюсь.
- Минутку, - сказал Андрей. - Если вы в самом деле тот, за
кого себя выдаете, почему вы не обезвредите Пруга?
- Я не могу его убить, мне это запрещено.
- Я не говорю об убийстве. Очевидно, есть другие пути.
- Что вы теперь наме