Произведения Кира Булычёва
Цикл "Алиса"
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Город без памяти
ние! - воскликнул мудрец, подползая к прутьям клетки идергая их. - Это недоразумение! Я спал и, как всегда, не видел никаких
сомнительных снов. И вдруг меня привезли сюда. Я сначала решил, что
намечена плодотворная дискуссия с вашим Незнанием по поводу некоторых букв
алфавита, но оказалось, что меня обвиняют в укрывательстве опасных
преступников. Защитите меня своим могуществом!
- Разумеется, ты, как всегда, ничего не знаешь, - сказал Клоп, откидывая
чадру.
- Разумеется, я ничего не знаю!
- Тогда я тебе помогу, - сказал верховный вкушец. - Я сделаю так, чтобы ты
совсем ничего не знал.
- Помилуй! - зарыдал мудрец.
- Отнесись к этому философски, - сказал Клоп Небесный. - Это с тобой
случается не в первый раз.
- Неужели?
- Ты и этого не помнишь?
- Конечно, не помню, конечно, не помню! - И мудрец горько зарыдал.
В зал, расталкивая вкушецов, вбежал Вери-Мери.
Хлопнула дверца шкафа - Клоп закрылся, опасаясь покушения. Воины выхватили
кинжалы.
Вери-Мери, растрепанный, несчастный, подбежал к шкафу и принялся стучать в
дверь.
- Откройте, ваше Неведение! - умолял он. - Это я, ваш верный раб
Вери-Мери. Меня обманули. Мне обещали мешок и девушку по имени Белка, но
девушку не нашли, а мешок не дали.
Дверца шкафа со скрипом приоткрылась, высунулся нос Клопа - самый длинный
нос на планете. И вкушец скрипучим голосом произнес:
- Зачем ты меня испугал, глупый пигмей? Я этого не прощаю.
- Но ведь это нечестно, ваша милость! Мне обещали.
- Разве мы ему что-нибудь обещали? - спросил Клоп.
- Ничего подобного, - ответил толстый вкушец, который командовал
нападением на дом мудреца. - Мы приняли его донос с благодарностью.
- Благодарность - это лишнее. Великие вкушецы никогда не благодарят. Все
остальные должны быть нам благодарны за то, что еще живы и что-то помнят.
Полагаю, что пигмей Вери-Мери совершил преступление, оклеветав нас,
честных вкушецов, - сказал Клоп Небесный.
- А что? - задумался толстый вкушец. - Вы, как всегда, правы, наш
мудрейший. Пожалуй, Вери-Мери надо арестовать.
Может, все бы обошлось, если бы пигмей не пришел в ярость.
- Как так! - закричал он. - Я всю жизнь верой-правдой служу вам, я сделал
для вас столько подлостей и совершил столько предательств, а вместо
благодарности вы пытаетесь меня одурачить? Нет, хватит! Я ухожу. Поищите
себе другого предателя. Вы ко мне еще придете, вы еще попросите...
Он повернулся и пошел прочь из собора.
- Это слишком, я этого не потерплю! - рассердился Клоп. - Он меня пугает,
он мне угрожает, он вымогает у нас деньги. Взять его!
В мгновение ока вкушецы набросились на визжащего пигмея и поволокли его в
клетку.
Хоть Алисино положение было несладким, она не могла скрыть удовольствия от
того, как наказано предательство.
Пигмей сел на пол клетки, закрыл лицо руками и стал отчаянно ругаться
сквозь зубы. В соборе было тихо. Все вкушецы слышали, как ругается пигмей.
- Пожалуй, состав преступления налицо, - сказал толстый вкушец. -
Неприличные выражения в храме, попытка покушения на Клопа Небесного и
гнусное вымогательство.
- Тогда начнем суд с него, - сказал Клоп.
- Согласен.
Воины вынесли длинную скамью, которую поставили рядом со шкафом. Несколько
вкушецов уселись на нее, а толстяк, подняв колокольчик, что висел у него
на груди, потряс им. Раздался мелодичный звон.
- Начинаем высший и справедливый суд! - воскликнул толстый вкушец.
- Начинай! - сказал Клоп, высовываясь из шкафа.
- Перед нами предстал известный негодяй и платный предатель пигмей
Вери-Мери, - сказал толстяк. - Он не только выдал нам сотни людей...
- Большей частью невинных, - добавил Клоп Небесный, - о чем мы скорбим...
- Он к тому же помогал бандитам, неоднократно судимым кровожадным Кротам,
ловить и продавать в рабство собственных единоплеменников.
- Позор! - крикнул кто-то из вкушецов.
- Сегодня же он, презрев все правила приличия, ужасно вел себя в нашем
присутствии. Может ли быть снисхождение к такому мерзавцу?
- Нет, не может! - откликнулись вкушецы.
- К чему мы его приговариваем? - спросил толстяк.
- К беспамятству! - отозвались вкушецы, сидевшие на скамье.
- Погоди, - вмешался Клоп. - Может быть, мы его помилуем? В прошлом он
сделал для нас немало полезного.
- Помилуйте! - закричал Вери-Мери, который осознал, что ему грозит.
- Мы отпустим его на свободу, - продолжал Клоп, - если он передаст нам
нечестно нажитое богатство.
- Нет, только не это! - завопил Вери-Мери.
- Тогда нам не остается ничего иного...
- Приговаривается, - сказал толстяк, - преступник и изверг Вери-Мери...
- Согласен, согласен! - закричал пигмей.
- Тогда сообщи, где хранишь свои богатства, - произнес толстый жрец,
который ждал такого исхода дела.
- Я скажу! Мое золото лежит под полом в большой комнате моего дома. Надо
открыть вторую от двери половицу.
- Там все твое золото?
- Да, я клянусь!
- Оставайся в клетке, - сказал Клоп Небесный, - пока мои люди не принесут
золото. Тогда мы тебя отпустим.
- Переходим к следующим преступникам, - объявил толстый жрец. - Вернее, к
преступницам. Прибыли к нам неизвестно откуда, вели себя безобразно. Есть
подозрение, что они умеют читать и потому служат подглядчицами помников.
- Девчонку помилуем, - сказал из щели Клоп. - Дикую бабу - в яму!
- Почему? - удивился толстяк, который не знал, что Алиса - акробатка. -
Зачем миловать девчонку?
- Потому что она будет услаждать наш взор, - ответил Клоп. - Девчонка,
покажи нам, как ты умеешь прыгать.
- Я покажу, - сказала Алиса, - если вы не будете кидать в яму Ирию.
- Я удивлен, - вздохнул Клоп и прикрыл дверь.
Все молчали. Ждали.
Минуты через две дверь раскрылась, и нос жреца высунулся наружу.
- Я решил, - сказал он, - остаться без развлечений. Казним обеих.
Толстый вкушец позвонил в колокольчик, и судьи хором воскликнули:
- Решено! Решено! Решено!
Алиса поглядела на Ирию.
- Не сердись, - сказала она.
- Что я могу сказать? - грустно ответила Ирия. - Конечно, ты поступила
неразумно. Но я бы на твоем месте сделала то же самое.
И она улыбнулась Алисе.
- Дело последнее! - сказал толстый жрец. - Мудрец Кошмар, известный нам по
прежним процессам и уже не единожды приговоренный. Судится за
укрывательство опасных преступников, за подозрение в том, что научился
читать, и за сопротивление при аресте.
- Возражаю! - закричал мудрец. - Я не сопротивлялся.
- Думаю, что выражу общее мнение, - сказал толстяк, - если скажу - в яму
его!
- В яму, - согласился Клоп Небесный. - С конфискацией имущества. А где
имущество?
- Уже конфисковано, ваше Незнание!
- Тогда можно казнить.
Воины повезли шкаф с Клопом к выходу. Остальные тоже потянулись к дверям.
- Когда казнить будете? - крикнул вслед вкушецам мудрец.
- Подождем, пока привезут золото пигмея, тогда и казним. Мы не задержимся.
- Ой! - рыдал пигмей. - Лишиться всего - и любви, и богатства, и
репутации! И все вы виноваты! Не будь вас, жил бы спокойно!
Он с ненавистью смотрел на Алису и Ирию.
- Никто не просил нас предавать, - сказала Алиса. - Вы платите за
собственную подлость.
- Что ты понимаешь, девчонка! Что ты можешь понять в душе бедного пигмея,
который только своим умом и талантами смог столь многого добиться в жизни.
Ты ничего не нажила, ты ничего не потеряешь. Я же теряю все!
Пигмей упал на пол и замер.
В водокачке было тихо, только под крышей ворковали голуби, мудрец сидел
прямо, шевелил губами, словно читал стихи.
"Ну почему не прилетает Пашка? - думала Алиса. - Ведь нас хотят казнить!"
- Яма забвения, - шептал мудрец. - Яма забвения... Снова эта проклятая яма
забвения!
Глава 26
ГАЙ-ДО ДОЖДАЛСЯ
Проснувшись, Пашка некоторое время лежал, соображая, где он. Ему казалось,
что он поспал совсем немного, полчаса, ну, час, не больше. В комнате было
полутемно, за дверью разговаривали шепотом - берегли его сон.
Пашка вскочил, осторожно приоткрыл дверь и заглянул в щелку. Пигмей Хруст,
похожий на мальчика, напялившего кожаную куртку и кожаные штаны, о чем-то
спорил со своей женой, обыкновенной женщиной, которая хоть и была
небольшого роста, но на голову возвышалась над ним.
- Никуда ты не пойдешь, - шептала она. - Тебе уже много лет. Пускай по
лесам шастают молодые. Ты нужен здесь.
- Тобой движет не забота о науке, о нашем Убежище в конце концов, -
горячился пигмей, - а лишь эгоистические интересы!
- Назови мне эгоистические интересы!
- Мое здоровье!
- Это не мой эгоистический интерес, а твой. Ты думаешь, что здоровье
принадлежит только тебе. А оно принадлежит мне и нашим детям. Вот сейчас я
их позову, они начнут рыдать, тогда посмотрим.
- Замолчи! Ты разбудишь нашего гостя!
- Его из пушки не разбудишь! - ответила жена пигмея. - Как раз он-то и
бережет свое здоровье. Спит уже десять часов, а весь город ходит на
цыпочках.
- Как так десять часов! - воскликнул Пашка так громко, что супруги Хрусты
разлетелись от его голоса в разные стороны. - Этого не может быть! Вы что,
забыли, что Алиса с Ирией в плену? Почему меня никто не разбудил?
- Молодой человек, - ответил Хруст, придя в себя, - сначала я хотел бы
познакомить вас с моей супругой.
- Очень приятно... Но...
- А во-вторых, должен заявить с полной ответственностью: ваш отдых не
нарушил наших планов. Всю ночь шла подготовка к походу в лес, в которой
ваше участие не требовалось.
Профессор Хруст всегда помнил, какого он маленького роста, и потому
го