Произведения Кира Булычёва
КОРА ИЗ ИНТЕРГПОЛА
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
ГАЛАКТИЧЕСКАЯ ПОЛИЦИЯ
мия оставляет за собой право решать, и вышел из зала, грохочасапогами.
Оба его коллеги вышли следом. Фельдмаршал - как только выковырнулся
из кресла, а генерал Грай - чуть погодя, потому что нашел в себе силы
пожать руки своим штатским собеседникам.
Когда шаги генералов смолкли и наступила тишина, которая наступает на
большой, покрытой брусчаткой площади после прохода военных колонн,
Гарбуй спросил: - Что они все-таки задумали?
- Пока я знаю об этом только в общих чертах, - сказал президент. - Как
только узнаю подробности, обещаю вам рассказать. - А не будет поздно? -
Надеюсь, что не будет.
- Господин президент, - проникновенно произнес Гарбуй. - Мы сейчас
уподобляемся стае обезьян, которая разбирает ракету дальнего действия.
Если ракета рванет, то не останется обезьянки, чтобы рассказать всем, какую
гайку мы зря выворачивали.
- Я постараюсь запомнить ваши слова и при случае донести их до
сознания военных, - ответил президент. - Вы неискренни со мной.
- А почему я должен открывать перед вами душу? - удивился президент.
- Не исключено, что нас сейчас подслушивают. Люди того же генерала
Грая. Я держусь лишь до тех пор, пока устраиваю группировки, ненавидящие
друг друга. Я не даю вам сговориться за моей спиной. Но соблазн ограбить
богатую Землю может оказаться слишком сильным для страны, которая
вместо колбасы питается в основном самой передовой в мире идеологией.
- Жители вашей страны, президент, - ответил на это Гарбуй, - не
получат желанной колбасы. И погибать придется тоже им - я полагаю, что у
генералов есть надежные бомбоубежища?
- Лучше, чем у меня, - сказал президент. - И даже на дачах, и даже под
сортирами.
- Тогда скажите мне, почему ваши генералы так уверены в себе?
- Не могу. Честное слово, не могу, - сказал президент. - Мое
преимущество перед вами и перед генералами заключается лишь в том, что я
знаю больше, чем каждый из вас в отдельности. Так что я обязан в интересах
нации и нашей самой передовой в мире идеологии трех благоденствий и
шести достоинств хранить собственные и чужие секреты. Вы свободны,
профессор Гарбуй. - Что же мне делать? - крикнул Гарбуй вслед пре-
зиденту. - У меня не хватает людей, моя жизнь в опасности! Я не уверен,
что мне дадут проводить исследования и дальше.
- Постарайтесь, - ответил президент от двери. - Я мало чем могу вам
помочь. Но ваша сила в том, что они тоже не уверены, что смогут сделать
что-нибудь без вашей помощи. Так что я не беспокоюсь за вашу жизнь...
Пока.
Президент покинул зал, а толстый бородатый мальчик сел в кресло,
оставленное фельдмаршалом, и положил голову на руки. То ли заплакал, то
ли задремал. - Мы пойдем? - спросила Кора. - Разумеется, - ответил
Эдуард Оскарович. - Нам здесь нечего делать.
Большую часть пути до лагеря Кора и Эдуард Оскарович прошли молча.
Стояла тяжкая жара, ни один листочек не шевельнулся, жужжали слепни, и
оводы эскадрильями кружились над путниками. С площади футбольного
поля возле виллы один за другим поднимались вертолеты. Только когда
тропинка стала пошире и пошла вниз, Кора спросила:
- Эта встреча ни к чему не привела? - Ты рассчитывала, что узнаешь все
секреты мадридского двора?
- Янина что не рассчитывала и рада тому, что узнала. А что у них за
передовая идеология?
- В истории человечества было немало передовых, лучших в мире,
единственных, неповторимых идеологий. Чаще всего их излагали в
маленьких книжечках для рядового идиота. Здесь тоже нечто подобное.
Передовая идеология позволяет правительству прибегать к самым жестоким
мерам против собственного народа, объявляя любое недовольство подрывом
основных идеологических принципов, а это уже пахнет костром. Эдуард
Оскарович был расстроен. И он сам объяснил причину своего расстройства:
- Я так и не понял, что же будет завтра. Я боюсь, что президент сразу же
кинет Гарбуя, как кость, своим псам, если запахнет жареным. - Но разве они
смогут все делать без него? - Кое-что смогут. Он же работал эти полгода не
один и был окружен помощниками. Наука здесь примерно на том же уровне,
что и у нас, а лучшие умы идут в оборонку.
Эдуард Оскарович оборвал себя, и губы его шевельнулись. Он считал про
себя.
- Но в конечном счете он прав: его задача сейчас - не допустить
генералов до машины перехода. - А она существует?
- Да, она существует, и это довольно простой механизм, - сказал Калнин.
- Здесь переход между мирами существует объективно. Задача машины
заключается лишь в том, чтобы следить за этой точкой пространства и в
случае, если некто сорвался со скалы, успеть подхватить его и перенести к
нам. - И она может перенести человека обратно? - Не надейся, что
сможешь это сделать сама, - усмехнулся Эдуард Оскарович. - Тебе
потребуются помощники. Если соберешься бежать, обязательно предупреди
меня. Я или Отговорю тебя, или составлю тебе компанию. - Зачем тогда
откладывать дело в долгий ящик? -А я не спешу убежать отсюда, - ответил
профессор. - И должен сказать тебе, что, насколько мне подсказывает
жизненный опыт, ты тоже не спешишь. Тебя попросили побыть здесь
подольше. - Почему вы так думаете?
- Потому что я давно наблюдаю людей и вижу, когда они ведут себя
естественно, а когда притворяются. - А я?
- Ты не очень умело притворяешься. - Я еще только учусь, -
попыталась отшутиться Кора. - Это очень опасное учение, - сказал Эдуард
Оскарович. - Мне не хотелось бы, чтобы ты потеряла на этом голову.
- Вы очень мрачный, - сказала Кора. - К сожалению, у меня есть к
этому основания. Они вышли к склону, под которым располагались бараки
их лагеря. Кусты расступились, и в лицо повеяло свежим морским ветром.
Море было недалеко, и над ними проходило медленное, все нарастающее
движение воздуха, как бы раскачивание его, отчего обеспокоились и
перестали атаковать путников слепни и мухи, и, как бывает, когда отпускает
зубная боль, вдруг сменились мысли - надежда на то, что все кончится
хорошо, пришла с морской свежестью.
- Конечно, - попыталась выразить сочувствие Кора, - вы попали сюда,
когда в России было трудное время. Даже моего образования хватает, чтобы
знать это.
- И что же вы знаете? - спросил профессор. Он уселся на болыиом
плоском камне, вдыхая свежесть морского воздуха, и Кора была благодарна
ему за эту передышку. Лагерь казался тихими безлюдным - по плацу
медленно прошла медсестра, прижав к животу медный бак, да солдат у ворот
закричал на бродячую собаку.
- То, что учили в школе, - сказала Кора. - А потом однажды мне
пришлось путешествовать по Кольскому полуострову. Там есть специальная
железная дорога для туристов, там все сделано так, как было при Сталине.
- Именно на железной дороге? - удивился Эдуард Оскарович.
- У нас есть специальные исторические дороги, гостиницы, туристические
маршруты и даже курорты. У нас все помешаны на истории. Моя лучшая
подруга Вероника на прошлых каникулах участвовала в штурме Иерусалима.
- Арабами? - спросил Эдуард Оскарович. - Какими арабами? Что там
штурмовать арабам? Нет, конечно же, крестоносцами. У нее даже контузия
есть. Им всем выдали кольчуги и шлемы, и сухой паек - представляете? А
потом надо было лезть в свою гостиницу по приставной лестнице. А какой-то
придурок эту лестницу оттолкнул.
- Наверное, сарацин, - предположил профессор. - Наверное, -
согласилась Кора, которая не знала, кто такие сарацины.
- Так что же ты увидела на Кольском полуострове? - спросил профессор.
- Там есть большой маршрут. Вместо гостиниц - лагеря, вместо
спальных вагонов - теплушки и вместо обслуги - ВОХР. Вы знаете, что
такое ВОХР?
- Я знаю, что такое ВОХР, - сказал профессор. - А интересно вам в
таких путешествиях?
- Ужасно интересно, там дают спирт и соленые огурцы. Только мне было
не до развлечений. Мы ловили одного преступника. Поэтому мы в эту игру не
играли.
- Странно, - сказал профессор, дразня соломинкой тарантула, который
выглядывал из щели между камней, - как история издевается над нашими
трагедиями. Ужас, убивший столь многих, для вас, наших потомков,
становится только цирком.
- Ну, вы совсем не правы, - возразила Кора. - Никто не издевается.
Люди хотят помнить и хотят понять, как нашим предкам приходилось жить
на свете. Мы же привыкли, что обед не бывает без компота и мороженого.
Так надо же иногда увидеть, что это еще не закон.
- Как в зоопарке... - Эдуард Оскарович не слушал Кору.
- Но почему вы тогда не переживаете за тех, кто штурмовал Иерусалим?
- спросила Кора. - Они же тоже погибали?
- Почему мне нужно переживать за них? - В жуткую жару, без воды,
голодные, оборванные, все в язвах, они лезли на эти стены и потом, если не
погибали в страшных мучениях, начинали убивать и грабить тех, кто жил в
городе. Это что, не страшно? - Откуда ты знаешь? Вы изобрели машину
времени? - Машина времени есть... в институте. Туда трудно попасть. Да и
действует она только на несколько лет. - Можно отправиться в прошлое или
в будущее? - Конечно, в прошлое. Ведь будущего еще нет! - А если ты
нарушишь что-то в прошлом? - Поэтому у нас такие строгости... Я не все
знаю, но нас учили, что если ты вмешаешься в ход времени, то просто
исчезаешь... как будто тебя не было. Иначе бы пропали .все мы.
Тарантул все-таки вырвал соломинку из пальцев профессора и утащил ее к
себе в норку мучить и убивать. Кора молчала.
- В конце концов, - сказал после паузы профессор, - эти крестоносцы
добровольно отправились в поход. Никто их не тащил.
- Еще как тащили! Вы бы посмо