Произведения Кира Булычёва
КОРА ИЗ ИНТЕРГПОЛА
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
ГАЛАКТИЧЕСКАЯ ПОЛИЦИЯ
кай будет такая подготовка к войне, что война нам уже не понадобится.Мы под шумок пересажаем всех смутьянов и заодно скушаем с хреном
самого президента.
- А интересно, - спросила Кора, - президент это понимает?
- Мне интереснее, понимает ли Гарбуй. Если понимает он, то сможет
убедить президента, - сказал Калнин.
Загремел засов, дверь отворилась - там стоял полковник Рай-Райи.
- Выходите, - приказал он, - обедать пора. Ротмистр Покревский
отвернулся к стене. - Все выходите, все, - приказал полковник. - Вас,
ротмистр, это тоже касается. Но если вы все еще настаиваете на дуэли со
мной, я не возражаю. Вот кончу сегодняшние дела, и после ужина сразимся
на пляже. - Вы не шутите? - Покревский вскочил во весь рост.
- Я вообще не умею шутить, - ответил полковник. - Но хотел бы для
ясности сообщить вам, что сегодня все утро в моей комнате две женщины,
которые вам известны, приводили в порядок мой мундир, почти погубленный
вчера, когда я угодил в бетонную ловушку. Это я говорю не для оправдания, а
для сведения некоторых нервных господ. Принцесса же слишком черна и
грязна, чтобы меня соблазнить, и ни слова не понимает по-русски. --
Врете, - сказал ротмистр.. , . - А я полагал, что в вашей армии были
приняты правила вежливости между офицерами. Так что вы, ротмистр,
остаетесь без обеда за грубость старшему по званию.
Покревский сделал было движение к двери - во-первых, он был голоден,
во-вторых, понял, что ведет себя не самым лучшим образом. Но гордость
заставила его остановиться. Так он и стоял - высокая фигура в синем
рваном халате.
Но сердцу полковника не была свойственна жалость. Когда они поднялись
на второй этаж, он сказал: - Покревский хотел меня убить и мог убить. Он
был груб со мной, хотя я его пожалел - что мне стоило пристрелить его? Кто
бы меня осудил за это? Разве что вы, профессор?
-И я в том числе, - согласился профессор. В столовой уже собрались все
остальные. Маленькая кучка людей с Земли, совершенно разных и чужих
друг другу. Журба прогудел:
- Где же вы загуливаете, господа, разрешите вас спросить?
- У тебя, Кора сзади к платью трава прилипла, - крикнула Нинеля.
Она сделала в халате глубокий вырез и откромсала рукава - получилось
платье-ублюдок, но, по крайней мере, оно соответствовало климату и
демонстрировало нахальные груди разведчицы.
Кора послушно постаралась отряхнуть платье сзади, раздался хохот
Журбы, ему вторила Нинеля. Миша Гофман криво усмехнулся. Принцесса
Парра подвинула к себе миску и без помощи ложки быстро пила из нее суп. У
принцессы был чудесный аппетит.
Под смех зрителей Кора дошла до стола и уселась на свое место.
Медсестры снабдили пришедших мисками с гороховым супом. Полковнику,
пожелавшему разделить трапезу с пленниками, вместо миски дали большую
фарфоровую тарелку и добавили к гороху кусок грудинки. Ну что же, он
здесь хозяин.
- Сегодня начнем, - сказал Рай-Райи, опустошив свою миску, -
собираться домой. - Затем он протянул миску медсестре за добавкой.
Так как все понимали: не зря же полковник сел за общий стол - слов его
не пропустили. И поняли молчание как приглашение к вопросам.
- Возвращение добровольное? - спросил Эдуард Оскарович.
- Совершенно добровольное. Желающие остаться у нас могут остаться.
Полковник улыбнулся широко и бессмысленно - получилась гримаса,
предназначавшаяся специально для профессора.
- Есть ли какие-нибудь гарантии, что мы останемся живы? - спросил
инженер Всеволод.
- А какие могут быть гарантии? - удивился полковник.
- Я попал сюда, - ответил инженер, - потому что потерпел крушение в
воздухе. Мой махолет сломался. Как мне теперь понятно, падая к земле, он
был подхвачен вашим аппаратом и приземлился на мягкий склон по со-
седству с лагерем. Если вы вернете меня в точку, где произошло крушение, я
из нее упаду на камни и разобьюсь. И этого я не желаю.
- А может, вы сначала на кроликах попробуете? - задумчиво произнес
Журба.
- Зачем? - спросил полковник. Он сделал вид, что не понял. - Кролика
не жалко.
- А вас, думаете, жалко? - удивился Рай-Райи. - Почему это я должен
вас жалеть?
- Да потому, что между людьми есть гуманизм, - ответила Нинеля. -
Так учит партия. Мы не кролики, мы звучим гордо.
- Мы допрашивали вас и ваших товарищей, - полковник поднес ко рту
миску и допил остатки похлебки, потом закончил: - И поняли, что весь ваш
гуманизм и медйой монетки не стоит. В отличие от кроликов вы истребляли
друг друга миллионами. Так что не вам говорить о жалости.
- Вы все путаете, - рассердилась Нинеля. - Мы уничтожали врагов в
порядке исторической справедливости. Как классовых, так и агрессоров.
- Вот мы и уничтожим всех вас тоже в порядке справедливости. Должен
ли я думать о вашем гуманизме, если я за ваш счет могу сделать жизнь моих
людей лучше и сытней? Ну, отвечайте.
- А вот задавать такой вопрос вы не имеете морального права, - сказала
Нинеля. Грейпфруты ее грудей согласно качнулись, и полковник замер,
зачарованный этим зрелищем, благо верхние половинки грейпфрутов
поднимались над вырезом в синем халате, как будто плавали в синем пруду.
- Потому что наша человеческая жизнь не менее дорога, чем жизни ваших
сотрудников.
Нинеля поправила халат, да так неудачно, что правая грудь вовсе
оголилась, и полковник зашелся в кашле.
- Ладно, - сказал Рай-Райи, - наше дело военное - как прикажут, туда
и стреляем. Пускай ученые изучают, начальство решает, а мы подождем этих
мудрых решений. Что у нас сегодня по плану?
Полковник достал блокнот, открыл его на нужной странице и некоторое
время шевелил губами, вникая в смысл слов.
- Ясно, - сказал он и хлопнул блокнотом. - Значит, так, проводим
медицинский опыт на сексуальную совместимость наших пришельцев. Всем
пройти в душевую, там оставить одежду и остаток дня провести без одежды в
гимнастическом зале...
- Боюсь, что это старая программа, - в обалделой тишине произнес
Эдуард Оскарович. - И если вы справитесь о том у господина Гарбуя или
господина Лея, они выскажут вам свое неудовольствие.
- А что я могу поделать! - Полковник вскочил и закричал, словно
призывал всех идти в атаку. - Что я могу поделать, когда приказов десятки,
начальства в тысячу раз больше, чем вас, а я за все в ответе! Гарбуй и его
люди требуют, чтобы мы проводили исследования и опросы. Мое начальство
требует готовить вас к диверсиям! А я как мышь в плоскогубцах! С меня весь
спрос. Вы что думаете, мне нужно, чтобы вы голыми тут бегали и свальный
грех по углам устраивали? Раздевайтесь по плану!
- Господин полковник, я вас призываю к разуму! - рассердился Эдуард
Оскарович.
- Ладно, запишем, что провели. Этим ученым недолго осталось здесь
командовать. Все свободны. А вы, госпожа Нинеля, останьтесь для разговора.
- Ну вот, еще чего не хватало! - воскликнула Нинеля с таким
наслаждением в голосе, что Журба произнес: - Эх, вкатил бы я тебе десяток
розг! - Помолчите, а то самому достанется, - отпарировала Нинеля.
Вторая половина дня оказалась насыщенной событиями.
Но поначалу ничто не предвещало перемен. Если не считать того, что
тягостная жара постепенно превращалась в духоту, которая бывает перед
сильной грозой. В небе все густели облака, и порой солнце отыскивало в них
прореху, чтобы обжечь и без того измученные жарой тела людей, но затем все
заволакивало движением мрачнеющих туч, и уже погромыхивало где-то в
немыслимой дали над морем, словно там, за горизонтом, разгорелся морской
бой.
Движения неизбежно замедлялись, и каждый шаг приводил к одышке, к
поту и звону в ушах. И тем более странным было увидеть, как стремительно
пересекли двор полковник и следом два доктора, сизолицый Крелий и
другой, незнакомый, с небольшим саквояжем, видно, прибывший недавно.
Они исчезли в административном корпусе. На минуту снова наступила
недвижная тишина, отдаленно загромыхало. Из барака вышел Эдуард Оска-
рович. Не заметив стоявшую в стороне Кору, он, делая вид, что
прогуливается, направился к кустам, к известной ей тропинке. Кору посетил
было соблазн последовать за профессором, но мысль о том, что ей придется
карабкаться в гору сквозь колючий кустарник, была настолько от-
вратительна, что чувство долга тихонько свернулось клубочком где-то внутри
нее и замерло, надеясь, что его не заметят.
- Будет гроза! - сказал кто-то так неожиданно, что девушка отшатнулась.
Это был инженер. Он снял халат и остался в длинных полосатых трусах. У
него было гладкое загорелое тело с плоским жестким животом, без единого
грамма жира. Коре было приятно смотреть на него. В руке инженер держал
длинный прямой прут, который он очищал от коры.
- Видишь, - сказал он, - не могу остановиться. Занимаюсь тем, что
подбираю материалы к новой модели. Глупо, да?
- Наоборот, - сказало Кора, глядя на склон горы. Ей показалось, что она
видит, как карабкается по тропинке пожилой неповоротливый Калнин.
- Мне кажется, что если я построю махолет и поднимусь в воздух, я смогу
улететь из этой чертовой страны. Только надо подняться повыше.
- Повыше у них летают истребители. Они не очень скоростные, винтовые,
но на тебя хватит.
- Знаю, - согласился инженер. - Но все равно хочется взлететь. Ты как
думаешь, нам удастся вырваться отсюда?
- Ты тоже об этом думал? - спросила Кора. - Я все время об этом
мечтаю. Мы же попали с тобой в какое-то средневековье. Я сначала решил,
что они ищут пути к контакту, что они понимают, какое великое открытие им
попало в руки. Я, наверное, неделю все сомн