Произведения Кира Булычёва
Публикации о Кире Булычёве
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
ЗАПОВЕДНИК ДЛЯ АКАДЕМИКОВ
где-то под Ростовом.Грузовик снизил скорость, начал сворачивать с шоссе и его опасно зашатало
по ямам. Кто-то в темноте взвизгнул. Мотор отчаянно заревел. Лида увидела
белую оштукатуренную кирпичную арку, которая выплыла из-за спины и,
пошатываясь и уменьшаясь, растворилась в темноте.
Грузовик скрипел, съезжая в очередную яму, скользил к кювету, опасно
накренившись, замирал над ним, собирался с силами, выползал вновь на
середину дороги и несколько метров проносился, словно железный мяч, по
каменной терке, затем подпрыгивал на неожиданном пригорке и снова ухал в
бурный поток, прорезавший многостсрадальную дорогу.
Люди в грузовике совершали невероятные движения руками и всем телом,
чтобы не вылететь наружу или не свалиться под ноги своим спутникам, они
цеплялись друг за дружку, за деревянные скамейки, за задний борт и
занозистые стойки, они даже потеряли способность проклинать Академию наук,
которая никак не соберет денег для ремонта своей дороги, Трубецких, которые
могли бы отремонтировать дорогу лет на сто вперед, и, конечно же, шофера,
который мог бы ехать осторожней, но, видно, торопится к бутылке "рыковки".
Когда Лидочке уже казалось, что еще минута такой пытки и она добровольно
выскочит из грузовичка и отправится дальше пешком, грузовик стал заметно
убавлять ход, притом пронзительно и жалобно гудеть.
Никто в кузове не проронил ни слова - но все напряженно слушали, стараясь
сквозь шум мотора и плеск воды услышать нечто новое и тревожное. Наконец,
не выдержав, кто-то нервно спросил:
- Что? Приехали?
- Да что вы говорите! - возмутился Максим Исаевич. - Мы еще и версты не
проехали - неужели непонятно?
- Я боюсь, - сказала Марта Ильинична, которая также была старожилом, -
что разлился нижний пруд.
- Как так разлился? - обиделся за пруд Максим Исаевич. - Что вы хотите
этим сказать?
- А то и хочу, - сказала Марта Ильинична, - что он вышел из берегов.
- А зачем шофер гудит? - спросил Матвей Ипполитович. - Чтобы пруд вошел
обратно в берега?
Никто не засмеялся, потому что, перебрасываясь фразами и слушая эту
пикировку, все продолжали ловить звуки снаружи.
Грузовик дернулся и замер. Сразу стало в сто раз тише - остался только
шум дождя - а его можно было игнорировать.
Хлопнула дверца кабины. Захлюпала вода. Ясно, что шофер вышел наружу.
- Что там у вас? - спросил у кого-то шофер.
Ему ответили. Но невнятно.
Максим Исаевич высунулся из кузова - кто-то невидимый его поддерживал,
чтобы не вывалился.
- Там авто, - сказал Максим Исаевич, забравшись обратно. - А вы говорите
- наводнение!
- Я ничего не сказала, - возразила Марта Ильинична, - Я только высказала
предположение.
- Тише! - прикрикнул Матвей Ипполитович Шавло. - Дайте послушать.
- Ничего интересного, - сказал Максим Исаевич, как человек, вернувшийся с
покорения Эвереста и имеющий моральное право утверждать, что там лишь снег,
только снег и ни одного дерева!
- Вам неинтересно, - огрызнулся Матя, - а если та машина застряла, нам
придется здесь ночевать!
- Что? Что вы сказали?
И поднялось невероятное верещание - потому что все устали, все так
надеялись, что через несколько минут окажутся в тепле дворца, - и тут -
новая опасность!
Шум не успел еще стихнуть, как послышались шаги по воде и над задним
бортом появилась голова шофера.
- Так что, граждане отдыхающие, - сказал он и сделал драматическую паузу,
но все молчали, потому что неловко прерывать Немезиду, - там мотор стоит,
въехал по уши в канаву, И нам его не объехать... Понятно?
Никто не ответил, все знали - продолжение следует.
- Так что пока не сдвинем - дальше не поедем.
- А мы при чем? - громко и высоко крикнул Максим Исаевич.
- А вы толкать будете, - сказал шофер. - Если, конечно, уехать хотите.
- А если нет?
- А если нет - добро пожаловать с вещичками полторы версты по воде да в
горку. Мое дело маленькое.
- Вы обязались нас доставить до места назначения, - сказала
обладательница капризного голоса.
- Это кому я, гражданка, обязывался? - обиделся шофер.
- Спокойно, спокойно! - раздался голос Мати Шавло. - Шофер прав. Никто не
заставлял нас сюда ехать, и добровольцы на самом деле могут погулять под
дождем. Я предпочитаю короткое бурное усилие, а затем - заслуженный отдых.
Перешагнув через доски-скамейки, Шавло добрался до заднего борта,
перенеся через него ногу, нащупывая упор, спросил:
- А что за авто, скажите, товарищ шофер? Кого понесла нелегкая на
легковой машине в "Узкое"? Неужели никто не сказал этому покрытому сединами
отцу семейства, что так себя вести нельзя?
- Сюда ногу ставьте, сюда, а теперь опирайтесь об меня, - слышала Лидочка
голос шофера. - Вот так. А машина из ГПУ, я их по номерам знаю.
- Ну это совсем лишнее - что же я, должен толкать машину ГПУ, которая
приехала арестовывать очередную заблудшую овечку?
- Матя! - грозно воскликнул Максим Исаевич.
Лида между тем уже стояла у заднего борта.
- Матвей Ипполитович, - сказала она. - Дайте руку.
- Прекрасная незнакомка? Я вас с собой не возьму. Вы простудитесь,
- У меня непромокаемые боты, - сказала Лидочка, опираясь на протянутую
руку. Она легко перемахнула через борт и полетела вниз, в бесконечную
глубину, но Матвей поймал и умудрился при том прижать ее к себе, а уж потом
осторожно поставить на землю.
- Молодец, девица, - сказал он. - Чувствую за вашей спиной рабфак и
парашютную вышку в парке "Сокольники". Будь готов?
- Добрый вечер, - сказал человек, вышедший изза грузовика, - темный
силуэт на фоне черных деревьев. - Мне хотелось бы внести ясность как
пассажиру мотора, который так неловко перекрыл вам дорогу к санаторию.
Голос у него был чуть напряженный, как будто владелец его старательно и
быстро подыскивал правильные слова и при том решал проблему, как произнести
то или иное слово, где поставить ударение. В ближайшие дни Лидочке
предстояло убедиться в том, насколько она была права, - восхождение Яна
Яновича Алмазова к власти было столь стремительным, что у него не
оставалось времени подготовить себя к той роли, которую ему предстоит
играть в жизни. Но как только жизнь немного успокоилась и появился досуг,
Алмазов не стал тратить его на девиц или пьянки - он начал учиться. Причем
не алгебре или электрическому делу, а лишь тому, что могло помочь ему в
общении с людьми наследственно культурными, знающими с рождения много
красивых значительных слов. Ян Янович панически боялся попасть впросак в
разговоре с интеллигентом, и, если такое все же происходило, то горе тому
интеллигенту, который своим присутствием, вопросом или упрямством заставил
ошибиться товарища Алмазова.
- Добрый вечер, - сказал Матя Шавло, все еще не отпуская Лидочкиной руки,
но не помня о ней, - встреча с чекистом требовала всего внимания,
Чекист протянул руку и представился:
- Ян Алмазов, сотрудник ОГПУ. Считаю долгом развеять ваши опасения: я
никого не намерен арестовывать, я такой же отдыхающий, как вы, и хотел бы,
чтобы вы забыли о моей специальности. Хорошо, Матвей Ипполитович?
Матя Шавло вздрогнул, но почувствовала это только Лидочка, которой он
касался плечом.
- Я вас по гренадерскому росту узнал, - засмеялся чекист. - Вы человек
всемирно известный.
- Тогда пошли к вашей машине, - сказал решительно Шавло. - Что с ней
случилось?
И он, скользя по глине, заспешит к перекрывшей дорогу машине Алмазова -
длинному черному лимузину, возле которого стоял могучий детина в черной
куртке и такой же кожаной черной фуражке - шофер Алмазова.
Лидочка обернулась, удивляясь тому, что никто из ученых не последовал их
примеру и не спешит вытаскивать из грязи машину чекиста. Шавло, не
оборачиваясь, угадал ее мысль, потому что сказал (сквозь дождь его слова
донеслись невнятно):
- Мы с вами не ему идем помогать, а тем, кто остался в грузовике. В этом
вся разница.
Лидочка согласилась - на самом деле ей хотелось как можно скорее
добраться до теплого санатория и забыть об этой дикой дороге, схожей по
трудностям с путешествием фашистского адмирала Нобиле к Северному полюсу.
Тут Лидочка угодила ногой в яму, полную черной ледяной воды, и страсть
делать исторические сравнения оставила ее.
Пока она, прыгая на одной ноге, пыталась вылить воду из ботика, мимо
прошел Алмазов. Его плащ блестел, будто сделанный из черного фарфора. Он
гнал перед собой шофера грузовичка. Именно гнал, хотя никакого насилия над
ним не производил. Уж больно покорнo была склонена голова шофери, а руки
были почему-то заведены за спину и сцеплены пальцами, будто шоферу уже
приходилось так ходить.
- Ну что же вы стоите, товарищи, - сказал чекист. - Навалимся?
Он сделал широкий округлый жест рукой в черной перчатке, призывая народ
включиться в выполнение и перевыполнение.
Машина Алмазова попала передними колесами в глубокую промоину в дороге, и
ее колеса по ступицы скрылись под водой.
Подчиняясь жесту и крику Алмазова, остальные навалились на зад машины.
Спутники Лидочки казались ей черными пыхтящими тенями - по пыхтению она
угадала, что справа от нее трудился Шавло, а слева - один из шоферов.
Машина чуть покачивалась, но не двигалась с места. Алмазов напевно
восклицал: "А ну, раз! Еще раз! Раз-два, взяли, и-що взяли!".
Они с минуту подчинялись крику, потом Шавло первым выпрямился и сказал:
- Так дело не пойдет.
- А как пойдет? - заинтересованно спросил Алмазов.
- Надо сучьев под передок наломать, - сказал шофер грузовика.
- Все рав