Произведения Кира Булычёва
КОРА ИЗ ИНТЕРГПОЛА
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Покушение на Тесея
ина обратился к принцу Густаву с вопросом, непожелает ли он сказать несколько слов своему славному народу на прощание.
- Хорошо, - ответил Густав. - Тогда я скажу сегодня то, что хотел
отложить на завтра.
Эта фраза прозвучала так странно, что толпа на площади буквально
опешила.
И тут не выдержали нервы у герцогини Рагозы. С тихим повизгиванием,
разносившимся далеко по площади, она начала проталкиваться сквозь толпу
подальше от платформы. И Кора поняла, что герцогиня решила не дожидаться
мести, которую обрушит на ее хрупкие плечи победитель.
- Тетя! - закричал тогда Густав в микрофон. - Не убегайте. Я вас
простил. Вы - детище своей эпохи и всего социального воспитания.
Доживайте свои дни в своих дальних имениях, только не появляйтесь мне
на глаза и поменьше интригуйте.
Хотя в толпе было мало тех, кто разбирался в политике, и, тем более,
знавших о роли герцогини в последних событиях, даму Рагозу проводили с
поля свистом и криками, потому что народ уже понял, что ему повезло с
новым правителем, и, следовательно, старые правители, неугодные новому,
народу больше не нравятся.
Но главный сюрприз был впереди.
- Кора, - попросил он, а так как его голос разносился микрофонами, то
люди стали вставать на цыпочки, чтобы увидеть, к кому обращается принц. -
Кора, передай мне, пожалуйста, воспоминания первой жены физика Эйнштейна.
- Первой жены... - прокатилось по площади.
- Воспоминания...
- Эйнштейна... Вы знаете Эйнштейна? Я не знаю никакого Эйнштейна!
Кора передала книгу. Густав открыл ее, проверил, на месте ли закладка.
- А теперь, - произнес Густав столь руководящим голосом, что ослушаться
его было невозможно, - я попрошу подняться ко мне вот этого господина в
бронзовой маске.
Головы всех на площади стали поворачиваться к господину, в непривычного
вида греческом шлеме и бронзовой маске, скрывавшей лицо. Тот с опозданием
почувствовал внимание толпы и осознал опасность в приглашении принца.
Очевидно, подумала Кора, он просто забыл, что выделяется таким странным
образом.
- Идите сюда, - позвал Густав. - К вам же обращается ваш принц.
Бронзовая Маска постарался двинуться в обратном направлении подальше от
платформы. Почувствовав это, зрители на площади сомкнулись и принялись
подталкивать Бронзовую Маску к платформе, причем потерявшие уверенность в
своем всесилии бюрократы и аристократы, так же как простой народ, дергали
Бронзовую Маску, толкали и тянули, так что через две минуты Бронзовая
Маска очутился на платформе.
- Мои дорогие сограждане! - воскликнул тогда Густав озорным голосом
Тесея, сражающегося на мечах со своими сверстниками. - Я хочу показать вам
человека, который в последние дни предпринял несколько попыток меня убить.
- О-о-о-о! - прокатилось по площади.
- В свое время при необходимости я могу обратиться в суд и привлечь
туда таких свидетелей, как принц Кларенс из рода Дормиров, даму Клариссу и
даже мою родную тетку Амалию Рагозу.
Бронзовая Маска попытался спрыгнуть с платформы, но Густав решительно
схватил его за плечо.
- Но я не намерен наказывать этого человека, - сказал он. - Этот
человек сам придумал себе наказание, равного которого по изысканности и
жестокости еще не знало человечество.
Вновь заинтригованная толпа замерла, с неба роем спустились жучки
телевизионных камер и замерли над головой принца. Бронзовая Маска нервно
оглядывался, и Коре было видно, как воспаленно блестят его глаза.
- Если хочешь, Оливер Джадсон, - сказал Густав, - то ты можешь снять
шлем. Без него легче дышится.
Ой! - мысленно воскликнула Кора. Как же она могла не узнать главного
убийцу! Он оставался для нее настолько вне подозрений, что даже
разговаривая с ним, видя его глаза и руки, она, опытный профессионал, не
заметила очевидного сходства. Конечно же, это Оливер Джадсон, он же Будда
бесконечной жизни по имени Амитаюс, он же - оракул Провала, самый
знаменитый человек в государстве Рагоза.
Но мало кто в толпе догадался, кто такой Оливер Джадсон, ведь знали
всесильного оракула, фактического властителя судеб всей страны.
Знали будду Амитаюса, но не Джадсона.
- Помочь тебе? - спросил Густав.
- Нет, - ответил оракул. - Мне удобнее в шлеме.
- Наивно. Весь народ нашего государства хочет увидеть тебя воочию, а ты
прячешься в медном ночном горшке.
- Не смей так говорить, мальчишка! - воскликнул оракул, сам сорвал шлем
и бросил его на платформу. Шлем покатился по ней и, покачавшись на краю,
замер.
И тут народ узнал оракула Провала.
И гул ужаса прокатился по площади. Так велика была власть
предсказателя, так упорна была вера в его всемогущество...
- Почему, Оливер, - спросил Густав, глядя, как ветер колышет редкие
волосы оракула. - Почему ты хотел моей смерти?
- Потому что, - ответил оракул, приглаживая волосы и обретая
уверенность в себе, потерянную несколько минут назад. - Потому что все мои
предсказания, без исключения, обязательно сбываются. И если я предсказал
смерть человеку, он должен умереть!
Предсказатель говорил хорошо поставленным голосом, приблизив губы к
микрофону, отчего его голос, казалось, заполнял все пространство над
площадью и проникал в сердца тысяч людей.
- Я предсказал твою смерть, - произнес оракул. - Значит, ты, считай,
мертв.
- Значит, ошибся, мой старый друг.
- Я не друг тебе, принц. Я выше тебя. Я знаком и близок с астральными
силами, с черной и белой магией. Великие экстрасенсы России прилетают ко
мне после своей смерти посоветоваться о вечности. Как смеешь ты,
ничтожество, поднять на меня руку!
Оракул разошелся вовсю, и Кора видела, как толпа постепенно отступала
от платформы, люди не смели стоять так близко к своему божеству.
- Ты кончил? - хладнокровно спросил принц Густав.
Оракул ничего не сказал. Он ожидал ответного крика или капитуляции
противника, но не такого делового вопроса.
- Если кончил, то завяжи шнурок. У тебя шнурок на правом башмаке
развязался.
И это тоже было сказано так, что оракул посмотрел на свой ботинок,
потом присел на корточки и стал завязывать шнурок.
Эта минута и дала возможность Густаву вновь овладеть вниманием толпы. А
людям опомниться от грома джадсоновской речи.
- Мы с Оливером Джадсоном, - буднично продолжал Густав, вместе кончали
спецшколу. Только я закончил десятилетку за восемь лет, а наш уважаемый
оракул умудрился просидеть в каждом классе по три года. И его выпустили из
школы на волю, когда у него уже была третья жена и восемь детей. Что ему
оставалось делать? Он пошел в экстрасенсы.
Толпа грохнула хохотом. И понятно - люди в хохоте расправлялись с
собственным страхом и собственным пресмыкательством перед Буддой вечной
жизни Амитаюсом.
Оракул поднялся, с трудом удержал равновесие и попытался оттолкнуть
принца от микрофона. Но принц уже привык к дуэлям, он так рубанул ребром
ладони по тянущейся к микрофону руке оракула, что тот завопил на всю
площадь:
- Ты с ума сошел! Ведь больно же...
Это были самоубийственные слова.
И если даже Оливер Джадсон, поняла Кора, сможет сохранить за собой
рабочее место над Провалом, ему потребуется несколько лет, чтобы вернуть
хотя бы часть власти над умами рагозийцев.
- Мы так устроены, - продолжал Густав, не глядя на оракула, что помним
только сбывшиеся предсказания. Нас можно дурачить сколько угодно и
назначать конец света раз в три месяца, а затем отодвигать его по
климатическим условиям. Из тысячи предсказаний Оливера Джадсона сбывалось
одно, но о нем сразу же начинали трубить газеты и купленные экстрасенсом
телевизионные дикторы. Отсюда один шаг до преступлений...
Густав сделал паузу.
А оракул предпринял еще одну попытку незаметно сползти с платформы, но
тут уж в дело вмешалась Кора и легко выбросила его обратно на помост.
- И ты здесь, - сказал оракул растерянно, будто только что узнал Кору.
Он остался сидеть у ног Густава. Он подобрал свой бронзовый шлем, но
надевать не стал, а обнял и прижал к животу.
- Сейчас идет следствие в Галактическом центре, - сказал Густав, - о
причастности оракула к смерти моего отца.
- Я никого не убивал! - сказал оракул, глядя вверх.
- Но ты знал от заговорщиков день и час смерти моего отца. И ты
опубликовал это предсказание, чтобы добиться славы оракула! С помощью сети
шпионов и при помощи своей любовницы... - Густав посмотрел на Клариссу. Та
стояла, в ужасе зажав рот ладонью, - ...
имя которой не играет роли, он проникал в дома, спальни людей, он
узнавал грязные секреты, он шантажировал и вымогал деньги - дым, выходящий
из Провала, стал самым грязным дымом нашего отечества.
Как все любопытно и несправедливо устроено на свете, подумала Кора.
Не будь Кларисса-Медея так сказочно хороша, пожалел бы ее Густав?
Скрыл бы ее имя?.. И тут же она остановила себя: не ревнуй.
- Вранье, вранье, вранье! - Оракул отпихивался рукой, но не поднимался
с помоста.
- Вы только вспомните, какую власть над нашим государством получил этот
жулик! Как ловко он и его друзья пользовались нашей доверчивостью и
дикостью нашей клановой системы! Три года назад он предсказал войну с
нашими соседями варилами. Может, вы помните, что произошло? В день,
предсказанный оракулом, наша армия напала на наших соседей. И не потому,
что это было так удобно только одному оракулу. Вы спросите у генералов, не
договорились ли они заранее с Оливером Джадсоном.
Гул возмущения охватил площадь. Некоторые вельможи, пригибаясь, бежали
с площади к своим машинам.
- А вы забыли, как голодал