Кир Булычёв: Электронная Библиотека

Произведения Кира Булычёва

Публикации о Кире Булычёве

Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71

Операция "Гадюка"

тия Павловича, хоть и
позволял себе выпады против доктора, тем не менее он понимал, что Леонид
Моисеевич человек гениальный, не потерявший своих качеств в Чистилище и
притом благородный. Для того, чтобы выжить, полезно было иметь
родственником Берию, но, если бы Гоглидзе дали волю, он бы выбрал в
родственники доктора.
Перед доктором лежали индивидуальные параметры крови или, вернее,
плазменной жидкости шахматистов. Ее состав позволял ввести в кровь
консервант.
Все три дня, которые они проведут в настоящем мире, они не будут
нуждаться в пище и во сне, хотя утомившись - а они будут быстро
утомляться, - они могут вздремнуть. Им потребуется вода. Но не пища.
Атрофированный кишечник работать не сможет.
Вода же нужна для кожного испарения.
Доктор перешел к Гоглидзе, и они принялись за изготовление консерванта,
вовсе не панацеи и не спасения. От надежды переселиться наверх, если кто и
питал ее, приходилось отказаться.
Конечно, размышлял Леонид Моисеевич, надо бы мне пробраться следом за
шахматистами. И заодно поглядеть на столь давно покинутый мир. Но как ты
последуешь за ними, если они знают тебя в лицо, если они бегают быстрее
тебя и дерутся больнее. Да и сам Берия насторожен. Он проследит за тем,
чтобы доктор не убежал.
- Дай мне все расчеты, - попросил доктор Гоглидзе. - Не хочу рисковать.
Гоглидзе пожал плечами.
Тут рискуй не рискуй, шансов за то, что шахматисты возвратятся живыми,
немного. Даже Гоглидзе это понимал. Доктор поднял руку на законы природы.
Правда, неизвестно, что за природа эти законы установила. Какова ее суть и
каковы намерения?
Но сам Гоглидзе как отважный мужчина некоторое время назад вызывался
сопровождать доктора Фрейда в испытательную вылазку по ту сторону
Чистилища. Они побывали в сентябрьском пригороде, и Гоглидзе стало дурно
от забытых и невероятно соблазнительных запахов и шумов.
Доктору пришлось тащить его назад на плечах.
В дыре их, правда, встретили чекисты и лично товарищ Берия.
Затем выпустили двух женщин, почти кончившихся, обезумевших от
старости. Берия велел выпустить их на веревках, на длинных веревках.
Женщины обрадовались, стали бегать, прыгать и рвать траву.
Потом они утомились и легли спать.
На второй день они были живы.
А ночью третьего дня каким-то образом избавились от веревок, и больше
их не видели.
Надо было бы провести больше опытов, но не было времени и материала.
Доктор взял расчеты и стал их просматривать.
Конечно, можно было без этого обойтись, но доктор тянул время. Он
надеялся, что Егор все же проберется к нему в Смольный.
Доктор сидел за столом и мысленно шел вместе с Егором вдоль стены
Смольного и приседал, когда видел издали велосипедиста из охраны штаба
Революции.
Возвратились шахматисты вместе с Берией.
- Давай начинай процедуру, - сказал Лаврентий Павлович.
Как настоящий организатор Берия внимательно следил за своими проектами.
Так было с атомной бомбой, так было и с изобретением Леонида Моисеевича.
Ведь важность проекта не зависит от числа задействованных в нем
сотрудников или вложенных в него миллиардов рублей. Важен результат.
Такого результата Берия не ждал даже от атомной бомбы.
Если все удастся, он станет единственным и безраздельным правителем
Вселенной.
Правда, надо будет убрать последних консулов.
Но никогда ничего не бывает просто. Такова жизнь. Доктор - предатель.
Этого следовало ожидать. Такая уж нация - небольшая, но крайне опасная.
Сколько их было в рядах нашей партии! Лаврентий Павлович полностью
разделял точку зрения Хозяина - Россия для тех, кто живет на ее территории
испокон веков. Для русских, грузин, мордвы и белорусов.
Хорошо, что Берия не пожалел времени и присутствовал в этом подвале на
разных этапах проведения эксперимента. Подталкивал доктора, требовал
объяснений. Разумеется, Лаврентий Павлович сам не биолог. Но ему и не
нужны детали... Он может проконтролировать поведение предателя в принципе.
Шахматисты оробели.
Даже смешно, когда робеет Майоранский, который стольких убил, медленной
и мучительной смертью убил в своей лаборатории - именно уколами. А сейчас
он побаивается.
Гоглидзе перетянул руку Майоранскому выше локтя.
- Сожмите кулак, - приказал он.
- Зачем?
- Вы же грамотный человек! - рассердился Гоглидзе. - Неужели не
понимаете, что я вашу вену найти не могу?
Майоранский принялся сжимать пальцы.
"Как уйти? - продолжал думать доктор. - Как обмануть их?"
Пока ничего не придумаешь, кроме затяжки времени.
Гоглидзе сам вкатил два кубика в вену Майоранскому. Доктор занялся
Лядовым.
- Больно, - сказал Лядов. - Надо было учиться.
- Я не медсестра, - сказал доктор. - А в вас крови не осталось.
- Сколько надо ждать? - спросил Берия.
- Вы знаете, - сказал доктор, - надо будет подождать два часа. У вас же
есть песочные часы.
- Я их вам отдавал.
- Мне?
- Они здесь. - Гоглидзе принес часы.
Берия взял часы.
- Пошли, - сказал он шахматистам. - Отдыхать будем в моем кабинете.
Нет, вам, доктор, туда пока не нужно, я вас позову.
Он увел шахматистов.
У доктора отлегло от сердца.
Ничего не произошло. Но возникла пауза.
Два часа - доктор нарочно продлил срок растворения вакцины в крови.
Потому что каждая лишняя минута увеличивала шансы. Егор успеет прийти...
- Вы можете пойти погулять, - сказал доктор своим помощникам. - Только
далеко не отходите. Там был бой...
- Я здесь останусь, - сказал Гоглидзе.
- Неужели вам не интересно поглядеть на бывшее сражение? - произнес
доктор.
- Чего же интересного, - ответил Гоглидзе. - Это не сражение, а
бандитская разборка. Лаврентию Павловичу приходится отбиваться.
- Он победит?
- Разумеется, победит. Иначе наша с вами работа теряет смысл, -
глубокомысленно ответил Гоглидзе.
- Ты им завидуешь?
- Нет, Леонид Моисеевич. Не хотел бы я оказаться на их месте. Три дня
отпуска. Через три дня на передовую. Вы меня понимаете?
Гоглидзе попал сюда из Афганистана. Под Новый год их взвод был окружен
в каком-то кишлаке, и если к рассвету их не перебьют моджахеды, то утром
разбомбят свои. Такая война. И вернее всего, Гоглидзе один остался в
живых: он больше других боялся смерти.
- Понимаю, - согласился доктор. - Видимость свободы.
В лабораторию зашел высокий велосипедист, в каске, надвинутой на глаза,
и длинном блестящем дождевике. В руке он держал обнаженную саблю.
- Доктора Фрейда срочно к Лаврентию Павловичу, - прохрипел
велосипедист.
- Ах да, конечно, - растерянно заговорил Леонид Моисеевич. - Куда идти?
- Доктору нельзя уходить. Сейчас вернутся подопытные товарищи, - сказал
Гоглидзе. - Он занят.
- Лаврентию Павловичу лучше знать, кто занят, а кто нет.
- Иду, - сказал доктор, - бегу!
Гоглидзе даже удивился - он никогда не видел, чтобы доктор бегал.
Велосипедист пропустил доктора и пошел следом. Гоглидзе смотрел на него и
думал: что же в этом неправильно?
Потом, когда велосипедист и доктор уже скрылись за дверью, понял:
велосипедист неправильно называл Берию. Лаврентий Павлович - годилось для
людей близких или ответственных.
Для охранников и велосипедистов он был товарищем Берией или товарищем
министром.
Но, отметив неправильность, Гоглидзе не сделал никаких выводов.
Так что Егор, переодетый велосипедистом, в сопровождении доктора
беспрепятственно вышел в коридор.
- Куда теперь? - спросил Егор. - Вы лучше знаете.
- На бывший склад. - Доктор указал на железную дверь метрах в двадцати
по коридору, и они поспешили туда.
Дверь была притворена, но не заперта. Доктор потянул ее за
горизонтальную рукоять, дверь с трудом поддалась, заскрипела по каменному
полу.
Егор помог ему.
Когда появилась широкая щель, они по очереди втиснулись внутрь, в
темноту.
- Дальше не ходи, - сказал доктор. - Там ящики и железяки. Ногу
сломаешь. Мы здесь оборудование сваливаем, которое нам не нужно, охранники
притаскивают. Я уж и не мечтал тебя увидеть. Столько нужно сказать! Ты как
сюда попал? Убил его?
- Нет, - ответил Егор. - Я не умею убивать.
- Убивать все умеют, - ответил доктор. - Этому не учатся, а подчиняются
обстоятельствам. Но не теряй времени, я тебе должен сказать: Берия
посылает наверх, в настоящую жизнь, двух человек. Лядова и Майоранского.
Их имена тебе что-нибудь говорят?
- Я ушел оттуда совсем молодым, - сказал велосипедист и снял шлем. Он
был великоват и мешал Егору.
- Кстати, ты откуда это достал?
- Там, за углом, лежал мертвый велосипедист. Мне повезло. Тут ведь бой
был?
- Был, только я его не видел, Берия держит меня в подвале.
- Видно, он в бою погиб, а его друзья считать не умеют. Я как раз
крался вдоль дома и никак не мог сообразить, как мне внутрь проникнуть. И
вдруг - лежит! Ну бывает же везение. Говорите дальше, Леонид Моисеевич. У
нас, наверное, времени немного.
- Боюсь, что даже меньше, чем ты думаешь, - согласился доктор. - Оба
посланца Берии связаны с биологией. Майоранский постарше, он из ведомства
Берии. Там работал. Лядов помоложе и к нам попал относительно недавно,
даже по коже видно. Он знает какое-то место - базу или склад, - какое-то
очень опасное место. Ехать надо поездом до Бологог
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Все представленные материалы выложены лишь для ознакомления. Для использования их в коммерческих целях свяжитесь с правообладателями.
Яндекс.Метрика