Произведения Кира Булычёва
Публикации о Кире Булычёве
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Операция "Гадюка"
согласился доктор. - Только это не отдых - этовозможность организму внедрить вакцину в кровеносные сосуды. Однако прошу
вас далеко не отходить. Потому что только я могу определить момент, когда
вам следует уходить наверх. Только я.
- Смотри у меня, - впустую пригрозил Берия.
- Смотрю, - как бы пошутил в ответ доктор, что Берии не понравилось.
- Гоглидзе, - сказал доктор, - проводите пациентов в лазарет.
Там стояли койки.
Майоранский и Лядов молчали. Как молчат люди, прислушиваясь к
неизвестной болезни в своем теле. Они знают, что отравлены, но еще не
знают, в чем это выразится.
- Ты иди, - сказал Берия доктору, - я с ними побуду.
- Времени осталось немного, - сказал доктор.
- Не волнуйтесь, Леонид Моисеевич, - вдруг подобрел Берия, неправильно
прочтя мысли доктора.
- Я постараюсь, - ответил доктор. Он думал о том, как незаметно ввести
вакцину Егору.
Он был бы рад, если Егор откажется от путешествия, и в то же время был
бы в отчаянии, если Егор испугается. Он верил в злой гений Берии.
- Тогда я вас оставлю на несколько минут? - вежливо сказал доктор.
- Давай топай, - сказал Берия. - Нам еще надо перекинуться несколькими
словами.
Доктор быстро вышел в лабораторию.
- Готова вакцина? - спросил он.
- Готова. А как они?
- Вроде бы все в порядке. Но Лаврентий Павлович, - доктор снова перешел
на шепот, - не хочет, чтобы кто-нибудь из них случайно увидел
велосипедиста. Дай мне шприц. Я введу вакцину снаружи, где он меня ждет.
Ну, быстро! А то Лаврентий Павлович позовет меня и будет сердиться.
Гоглидзе не возражал, когда доктор сам схватил шприц и поспешил наружу.
От двери обернулся и сказал:
- Если Лаврентий Павлович спросит, где я, скажешь, что живот схватило.
Сейчас буду.
- Живот? Схватило? - Этот предлог показался Георгию невероятно смешным.
Он захихикал.
Доктор кивнул охраннику снаружи, тот кивнул в ответ.
Он прошел к складу.
Обернулся перед открытой дверью.
- Ты здесь? - спросил он тихо.
- Заходите.
- Протяните руку, - сказал доктор.
Егор быстро заговорил:
- Сообщите обо всем генералу и Люсе. Та же улица, но дом 45...
11. ЕГОР ЧЕХОНИН
К счастью для Егора, Берия не продумал, как быстро доставить своих
агентов к переходнику.
Он не захотел расставаться со своим "паккардом", поэтому младшему
агенту, Лядову, выдали дамский старенький велосипед, на котором он ехал
медленно, с трудом крутя педалями.
Майоранский уселся в коляску рикши, уверенно поставив подошвы ботинок
на приступку перед креслом, словно всю жизнь только и ездил на рикшах.
Так они и ехали за экипажем первого консула.
Егор быстро шел в квартале позади, иногда переходя на бег, но никто не
догадался оглянуться и заметить его. Даже Берия.
Правда, устал он сильно. Все-таки бежать полчаса - это занятие не для
человека в Чистилище.
Переходник, оказывается, располагался в кирпичном корпусе заброшенной
фабрики.
Процессия скрылась в нем, и, когда Егор подошел к разбитому окну, он
услышал, как гулко разносятся голоса в обширном пространстве.
Берия окликнул:
- Феничка! Ты где?
Посыпались кирпичи, из них вылезла страшная, толстая, покрытая шерстью
или рваной ватой фигура - лысая голова поднималась из этой массы, как
желтый бильярдный шар. Нет, скорее существо было похоже на преувеличенного
новорожденного орленка. Может, таким и был птенец птицы Рокк.
- Ну вот, - загудел Феничка, - а я уж ждать раздумал. На что, думаю,
мне спать, раз никто не придет, все вы заняты, дела у вас, заботы, разве я
не понимаю, я ведь все понимаю...
- Как дела с переходом? - оборвал его Берия.
- Теплится, зиждется, молотится, - ответил Феничка. - До ста досчитайте
и можно лезть. Головкой вперед, все равно не вернетесь.
И Феничка залился неудержимым смехом, блестящая голова дергалась, а
притороченное к ней мохнатое тело шаталось, будто старалось отделиться от
головы.
Феничка отсмеялся, и все покорно ждали, пока он утихнет, потом полез в
сторону, по проходу, по битому кирпичу в арматуре, приговаривая:
- Камуфляж долбаный, когда-нибудь я ножку сломаю, вторую сломаю и
обезножу. Как вы без меня будете?
Он остановился перед занавесом, висевшим на проволоке. Кольца были тоже
сделаны из проволоки.
Феничка потянул занавес в сторону, заглянул туда, в темноту, и сказал:
- Располагайтесь, берите бутерброды, начинается минута ожидания.
Никто не двинулся с места.
- Не хотите - как хотите, а я вам должен заявить, что намедни сюда
оттуда две крысы проникли. Они ведь без понятия. Боюсь, что расплодятся
они на человеческом мясе.
- Вряд ли, - сказал Лядов. - Не тот у них здесь метаболизм. Мне
приходилось их ловить. Жалкие создания.
- Жалкие-жалкие, а им принадлежит будущее, - сказал Феничка. - Было у
меня к этому видение. Вы все друг дружку перебьете, передушите, придут
крысы во главе с крысиным царем - я его видел, как вас видел, - и возьмут
этот мир в свои корявые лапки.
И снова Феничка рассмеялся.
Егор надеялся, что у Фенички нет особого нюха, предчувствия. В
Чистилище встречались отшельники - то религиозные, то по склонности души.
Большей частью чудаки, иногда опасные маньяки, и именно среди них водились
люди с повышенной чувствительностью. Одни могли почувствовать твое
настроение или даже намерения, другие чуяли человека за несколько метров -
ведь им приходилось все время напрягать свои чувства.
Феничка не почувствовал присутствия Егора. И то хорошо.
- Там ничего не построили? - спросил Лаврентий Павлович.
- А мне что? Если построили, вы лбы расшибете!
- Сначала тебе расшибут, - сказал Лаврентий Павлович.
- И то верно, - согласился Феничка, - вы человек безжалостный. Но по
моему разумению, там никаких перемен нет. Запустение, почти как у нас.
- Кроме крыс, никто не совался?
- Как я понимаю, - сказал Феничка, - наш ход - резервный, о нем знать
не положено.
- Другие ходы я ликвидирую, - сказал Берия.
Видно, он был давно и хорошо знаком с Феничкой, потому что после
первого укола фразами они стали говорить спокойно и доверительно.
- Не получится, - сказал Феничка. - Не ликвидируете, Лаврентий
Павлович, - одеяльце на глазах расползается. Такова наша планида. Я ведь
себя последнее время чувствую просто ужасно. А оттуда зараза идет. Честное
слово, даже меня напугали. То ветерок ядовитый, то жарой пахнет, а иногда
даже запахи стали проникать.
- Потерпи, - сказал Берия. - Скоро мы все это исправим.
- Я слышал, - сказал Феничка, - что ты там натворил.
- Я?
- Чаянова убили, Лариску, а потом война была, и ты еще кого-то из
консулов чик-чик? Стремишься к неограниченной власти?
- Без нее не бывает настоящего порядка, - твердо ответил Берия. - Если
не взять власть, она упадет на землю, и ее затопчут кому не лень. Тогда
поднимай не поднимай, все равно уже не отмоешь.
- Красиво говоришь. Скоро будет свет.
- А какая сейчас периодичность? - спросил Берия.
- Каждые полчаса, - сказал Феничка, - но неточно.
- Смотри не пропусти момент, - сказал Берия.
- Я его чую, - сказал Феничка. - Не зря на этом деле держусь к
взаимному уважению.
Они замолчали, ждали. Потом Берия спросил:
- А сам часто туда шастаешь?
- Ну как можно, у меня здоровье одно, - ответил Феничка. - Я хочу
досмотреть.
- Что досмотреть?
- Падение дома Эшеров.
Берия почуял подвох. Феничка знал что-то, неизвестное Берии. Берия не
стал переспрашивать.
В наступившей паузе громко раздался голос Лядова:
- А вы кем были в прошлой жизни?
- Никогда не догадаетесь, - сказал Феничка.
- По хозяйственной части? - спросил Майоранский.
- Не буду вас мучить подозрениями, - сказал Феничка, поводя вокруг себя
орлиным ярким взглядом. В полутьме глаза чуть светились. - Я был
секретарем райкома.
- Нет, - откликнулся Лядов. - Таких в секретари не брали. Требовался
облик.
- Правильно! - вдруг поддержал его Лаврентий Павлович. - Без облика
какой может быть руководитель?
- Я был доцентом кафедры марксизма-ленинизма, - признался Феничка и
лукаво усмехнулся. Оказывается, он умел лукаво усмехаться.
И тут слабый отблеск из-за занавеса упал на голову Фенички, вспыхнул
искоркой, и громадный зал заброшенной фабрики на мгновение осветился алым
отблеском адского пламени.
- Ура! - закричал Феничка. - Ура. Карета подана, господа присяжные
заседатели. Вы не узнали меня, любимого героя своих детских лет, но я на
вас не обижаюсь. Пошли, открывайте занавес и шагайте. Смело. В нашем
распоряжении всего две минуты.
- До свидания, товарищи, - торжественно произнес Феничка и оттянул на
себя край занавеса.
Свет оттуда раздражал, он был болезненным и мерцающим.
Агенты Берии задержались, не решаясь сделать шаг.
- А ну, пошли! - крикнул Берия, словно на лошадей.
Как ни странно, этот окрик воздействовал, и шахматисты дружно, парой,
как малыши в яслях, шагнули к свету и исчезли, поглощенные им.
И тут же Феничка отпустил занавес.
Свет из-за занавеса тускнел, пока не пропал.
- Славно потрудились, - сказал Феничка. - Какие планы на будущее?
- Через три дня должны возвратиться, - сказал Берия. - Если операция
"Гадюка" увенчается успехом.
- То есть если они возвратятся - хорошо, а если не возвратятся - еще
лучше?
- Нет, - зад