Произведения Кира Булычёва
Роман "Река Хронос"
Навигация по страницам: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Книга III
шного кошмара - кто-то догонял его, чтобы утопить, нолица того, кто гнался, он не видел. Андрей открыл глаза и посмотрел на
иллюминатор - тот был четко виден в темноте голубым кругом - значит, уже
светает: еще три часа хода, и будет Батум.
Спать не хотелось. Андрей приподнялся на локте - Россинский спал на спине,
подняв вертикально бородку и легонько деловито посапывая, будто спешил
выспаться, чтобы вернуться к своим любимым рукописям.
Андрей оделся и поднялся на палубу - ему хотелось увидеть, как из моря
поднимутся далекие горы кавказского берега - точно такими их много сотен лет
назад увидел Одиссей и спутники Язона. Там их ждала Медея и удивительные
приключения. Ради золота.
На пустой и оттого обширной верхней палубе транспорта было прохладно и влажно -
от поднявшегося тумана поручни и стойки были в каплях и потеках влаги, рифленая
палуба под ногами была мокрой.
Издали зазвучали гулкие частые шаги, словно кто-то стучал на большом железном
барабане - часто и мерно. Андрей обернулся - по палубе бежал матрос в белой робе
и холщовых клешах. Он пробежал мимо Андрея, не посмотрев на него.
Гул башмаков по железу затих в отдалений.
Впереди по курсу корабля все еще висел туман, так что море и небо сливались там,
впереди, в белесой дымке.
Андрей пошел по палубе - под парусиновым навесом стояли в ряд несколько десятков
коек, что, видно, не поместились внизу - на них лежали одинаково накрытые
одеялами и одинаково держащие руки на одеялах раненые - они спали либо лежали,
глядя вверх. Между кроватями медленно шла медицинская сестра в черном платье и
белом с красным крестом переднике. Вот она остановилась у койки, губы ее
шевельнулись - она говорила что-то солдату, потом пошла дальше, снова
остановилась - на этот раз недалеко от Андрея, снова нагнулась и провела ладонью
над лицом глядевшего в небо раненого. Когда рука поднялась - глаза его были
закрыты. Сестра перекрестила умершего, потом потянула простыню и закрыла ею его
лицо. И пошла дальше, заглядывая в лица.
Над Андреем, словно крепостная башня, поднималась дымовая труба - дым был
обильным и черным - наверное, это было плохо: такой столб дыма виден издали.
Андрей посмотрел в море в поисках миноносца сопровождения "Фирдониси" и увидел,
как тот возник из тумана, видно, замедлил ход, позволяя "Измаилу" догнать себя.
Он был нем и безлюден. И даже дым над его короткой, наклоненной назад трубой был
почти не виден.
Андрей смотрел вперед и дождался желанного момента - постепенно туман спереди
истончался и море становилось видным все далее перед носом "Измаила". Это
движение совпало с подъемом солнца - край его показался почти прямо по курсу
транспорта, и яркий свет пробился сквозь поредевший туман. Чем более поднималось
солнце над морем, тем быстрее таял, исчезал туман - и когда Андрей зажмурился от
ослепительных лучей поднявшегося над горизонтом светила, туман уже исчез, не
оставив о себе воспоминания, кроме мокрых поручней, стоек и палубы. Солнце
быстро нагревало воздух, металл начал сохнуть, и кое-где над палубой поднялся
легкий пар.
Море открылось далеко вперед, но ожидаемого кавказского берега Андрей не увидел
- лишь легкую голубую, чуть темнее неба дымку, которую можно было принять за
полоску оставшегося тумана. Андрей понял, что если он побудет еще полчаса на
палубе, то сможет различить горы.
И тут в ровный и привычный уже гул двигателей корабельных машин, в шум волн,
разрезаемых форштевнем "Измаила", вмешался новый, непонятный звук. Не ожидая,
что такое стрекотание может послышаться сверху, Андрей сначала окинул взглядом
море, но море было пусто. И только потом Андрей поглядел на небо и увидел, что
корабль догоняет гидроплан с русскими опознавательными знаками на крыльях.
Самолет летел настолько низко, что видна была голова пилота, свесившегося вниз и
делающего свободной рукой знаки Андрею, которые могли быть истолкованы как
"стой!".
Андрей не мог остановиться или остановить "Измаил", как следовало, видно,
понимать жесты летчика, но потом он увидел, что, летя совсем низко, даже
откачнувшись в сторону, чтобы не налететь на трубу или не задохнуться в черном
дыме, пилот продолжает энергично махать рукой, и Андрей понял - он пытается
обратить на себя внимание тех, кто находится на капитанском мостике.
Затем аэроплан пропал из глаз, но почти сразу появился вновь, - он совершил круг
над "Измаилом".
До Андрея донесся звонок - короткий, как приказ, затем тон корабельных
двигателей изменился - они застучали реже и не так громко, палуба дрогнула под
ногами - корабль замедлял ход.
Гидроплан снова скрылся. Андрей, стоя у поручней, все ждал, когда он появится, а
тем временем "Измаил" все замедлял ход, и тут Андрей увидел, как сбоку появился
миноносец "Фирдониси", и цель его маневра стала понятна Андрею, когда он увидел,
что самолет уже находится не в воздухе, а, замедляя ход, плывет по спокойному
утреннему морю, покачиваясь на своих поплавках. Миноносец резко замедлил ход
неподалеку от самолета, и Андрею было видно, как с него спускают шлюпку.
Вся эта сцена медленно перемещалась назад, потому что торможение транспорта
происходило куда медленнее и он все еще продолжал идти вперед, оставляя сзади
гидропланы и миноносец.
Но пока еще эта сцена разворачивалась в достаточной близости от Андрея,
настолько, что он мог видеть детали и даже узнать летчика, который довольно
легко выскочил на плоскость гидроплана и пошел по ней, держась за стойки, чтобы
встретить шлюпку с миноносца. Усатая физиономия летчика была Андрею отлично
знакома - это был военлет Васильев в облегающем голову пилотском шлеме, кожаном
костюме и высоких крагах, а на шее как черное ожерелье висела пустая повязка, на
которой военлет носил якобы раненую руку.
Андрей посмотрел вдоль борта. Он увидел, что за эволюциями миноносца наблюдают
три сестры милосердия, санитар в белом, измазанном кровью халате и усатый
военный с узкими серебряными погонами. Андрей поглядел на часы - была половина
седьмого утра. Лучи солнца вспыхивали на мелкой утренней ряби. Васильев, присев
на корточки, передал офицеру, что был в шлюпке, длинный конверт. Откозырял и
начал медленное обратное путешествие по крылу в открытую кабину. Перед тем как
забраться в нее, он поглядел на "Измаил", увидел зрителей и помахал им рукой.
Сестры милосердия стали радостно махать в ответ, как будто военлет специально
прилетел, чтобы доставить им удовольствие.
Вместо того чтобы вернуться к своему кораблю, шлюпка с миноносца направилась к
"Измаилу", который тем временем уже совсем остановился. Гидроплан и шлюпка
остались так далеко позади, что четырем гребцам в ней пришлось поднапрячься,
догоняя "Измаил".
Андрей видел, как матросы побежали к борту, чтобы опустить веревочный трап.
Наклонившись, он увидел, как трап, развернувшись, коснулся воды.
Между тем Васильев занимался очень будничным и совсем не пилотским делом - он
достал из кабины большой бидон и наливал из него в открытое в носу самолета
отверстие сверкающую под солнцем жидкость. Он наполнял бак бензином, потому что
иначе не хватило бы горючего на обратный путь. Васильев вылил бензин, положил
пустой бидон в кабину, потом уселся и опустил на глаза очки. Гидроплан остался
настолько далеко сзади, что приходилось наклоняться над поручнями, чтобы увидеть
его... Вот Васильев включил мотор, винт лениво повернулся, еще раз, еще... мотор
чихнул и замолк. Андрей так внимательно вслушивался в голос мотора, что
пропустил момент, когда лейтенант с миноносца поднялся на палубу транспорта и
побежал к мостику, чтобы передать письмо.
Что могло быть в нем? Какая срочность заставила послать самолет вдогонку за
"Измаилом"?
- Какая может быть срочность, чтобы послать самолет за нашей калошей? - услышал
Андрей голос, вторивший его мыслям.
Это Иван Иванович бесшумно подошел и встал рядом.
- Я проснулся, - сказал крестьянский сын, - потому что не люблю неожиданностей.
Почему бы "Измаилу" останавливаться посреди моря?
- Сейчас узнаем, - сказал Андрей. Иван Иванович пошел вперед по палубе.
- Ты куда? - спросил Андрей.
- Попробую подняться на мостик и подслушать, - сказал Иван Иванович. - Может
быть, им сейчас не до меня.
Андрей не стал ничего говорить - только пожалел, что эта мысль пришла не ему -
не бежать же теперь следом за Иваном?
Так что Андрею оставалось лишь наблюдать.
Андрей повернулся к морю. Гидроплан начал разгоняться, поднимая своими лаптями
белые бурунчики, - он несся по мелкой ряби все быстрее и вот, под возгласы
сестер и взмахи их белых платочков, взлетел наверх, сделал круг над "Измаилом" и
взял курс на юго-запад, Андрей долго смотрел ему вслед, пока гидроплан не
превратился в точку и не исчез в чистом синем небе.
Становилось тепло, хоть шел всего восьмой час.
Медсестры отошли от борта - вернулись к своим обязанностям.
Андрей увидел, как с мостика быстро спускается группа людей, возглавляемая самим
капитаном "Измаила" Белозерским. Белая борода капитана развевалась от быстрого
движения, за ним спешили два офицера, и замыкал шествие Иван Иванович, который
уже вел себя так, словно следование в кильватере за капитаном - его привычное
занятие. Когда группа проходила мимо Андрея, из-за надстройки выбежали два
матроса и присоединились к шествию.
Тут уж и Андрей решил не тушеваться. Он пошел за капитаном, и ког